Павел Полян - Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте

Поинтересуемся: что стало с «катынским делом» в новом столетии? В 2004 году Главная военная прокуратура подтвердила вынесение «тройкой НКВД» 14 542 смертных приговоров польским военнопленным, после чего объявила дело закрытым, а личные дела – засекреченными и отказала родственникам в реабилитации (под предлогом, что непосредственно именные приказы о расстрелах отстутствуют). После трагической гибели в 2010 году близ Смоленска президента Польши Леха Качинского, летевшего в Катынь на 60-летие катынского расстрела, и принятия Госдумой резолюции «О Катынской трагедии и ее жертвах», не поддержанной только коммунистами, к вопросу о реабилитации вернулись в 2011 году, но прокуратура так до сих пор и не рассекретила свои материалы. В 2013 году в Варшаве по-польски, а в 2015 году в России по-русски вышла составленная А. Гурьяновым 865-страничная книга «Убиты в Катыни. Книга памяти польских военнопленных – узников Козельского лагеря НКВД, рассстрелянных по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года», изданная Международным обществом «Мемориал» (Москва), Центром «Карта» (Варшава) и издательством «Звенья», содержащая 4415 биограмм расстрелянных поляков, каждая из которых состоит из юридически релевантных данных.

В 2000-е и 2010-е гг. работа в российских архивах ощутимо усложнилась. Даже если отвлечься от таких конфузно-казусных ситуаций, когда для исследователей фактически «закрываются» фонды, с которыми они работали десятилетие назад и которые уже в значительной мере опубликованы, архивы постепенно снова становятся по другую сторону незримых «баррикад», за которыми продолжают свой нелегкий труд явно вошедшие во вкус историки.

Казалось бы, давно пора как можно шире раскрыть ведомственные военные архивы. В одном только ЦАМО хранится около 10 млн документов, из которых только 2 млн на открытом хранении.

8 мая 2007 года, то есть за день до 62-летней годовщины Победы, министр обороны РФ А.Э. Сердюков издал приказ № 181 «О рассекречивании архивных документов Красной Армии и Военно-Морского Флота за период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов», отменяющий предыдущий аналогичный приказ [182] Приказ Минобороны РФ № 137 от 14 апреля 2005 г. «О рассекречивании архивных документов Красной Армии и ВМФ за период Великой Отечественной войны». Его отмены Г. Рамазашвили добился через Минюст РФ. и предусматривающий снятие грифов секретности с архивных документов Красной армии и Военно-Морского Флота за период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, находящихся на хранении в ЦАМО, в Центральном военно-морском архиве и архиве военно-медицинских документов ВММ [183] А именно: «а) управлений и учреждений Генерального штаба Красной Армии, Народного Комиссариата Военно-Морского Флота, видов и родов войск, специальных войск, Тыла Красной Армии, управлений по вооружению и военной технике; б) фронтов, военных округов, флотов, армий, флотилий, соединений, воинских частей и учебных заведений, а также управлений и учреждений, входящих в состав фронта, военного округа, флота; в) политических органов, партийных и комсомольских организаций фронтов, военных округов, флотов, армий, флотилий, соединений, воинских частей, управлений, учебных заведений и учреждений; г) кадровых органов Красной Армии и Военно-Морского Флота; д) военных госпиталей, медико-санитарных частей и учреждений, военно-медицинских и военно-врачебных комиссий». .

Казалось бы, объявлено о начале массового рассекречивания, под которое подпадает несколько миллионов дел – ура, о чем еще мечтать историку! Ура!!!

Но… перед тем, как уйти, министр обороны Сергей Иванов подписал приказы, которыми в разы расширил перечень категорий сведений, которые не подлежат рассекречиванию в документах о ВОВ: « Если в приказе Минобороны 1997 года подобных категорий сведений было восемь, то благодаря Иванову их количество увеличилось до двадцати. Таким образом министр обороны Иванов на многие годы вперед ограничил круг источников, с которыми смогут работать исследователи. <���…> Архивная служба Вооруженных Сил в своем письме № 350/292 от 01.03.2007 отказалась перечислять все категории сведений военного времени, отнесенные Ивановым к не подлежащим рассекречиванию… » [184] Рамазашвили Г. Войны за просвещение – доступ к истории в наших руках // Индекс. 2007. № 26. В Сети: http://index.org.ru/journal/26/ram26.html

Фацит: « В ЦАМО, по официальным данным, хранится 10 миллионов дел военного времени, из них лишь 2 миллиона было официально рассекречено, поэтому поштучное рассекречивание архивных фондов растянется на столетия, если не будет принято волевое политическое решение, позволяющее снять все эти документы с секретного хранения скопом, оговорившись, что поштучного рассекречивания не требуется за давностью лет и в связи с особой общественной значимостью изучения военной истории » [185] Там же. .

Назначение В.В. Путина премьер-министром, а потом и переизбрание его президентом было воспринято многими архивными функционерами как сигнал к замораживанию работ по рассекречиванию и к сворачиванию «вседоступности» архивов и «вседозволенности» анализа, ставшими в ельцинское десятилетие нормой. И даже неважно, посылал ли президент этот сигнал или нет, важно, что он был так услышан и понят. Важнейшая новость на этом фронте – так называемое «архангельское дело»: следствие, в сентябре 2009 года открытое против историка М. Супруна и архивиста полковника А. Дударева, на тот момент директора Информационно-аналитического центра УВД по Архангельской области и входившего в его состав архива, обвиненных в якобы незаконной передаче Германии архивных данных о немцах, репрессированных в СССР (Дударева уволили в результате следствия) [186] Оно было просто прекращено «за истечением срока давности». Дудареву же (у него было отдельное дело) все же присудили один год, но условно. См., например: Рамазашвили Г. Дело Дударева – Супруна: истоки, судебные перспективы и последствия // Индeкс. 2009. Вып.30 (В Сети: http://index.org.ru/journal/30/13-ramazashvili.html ); Косинова Т. Архангельское дело // Полит. ру. 2010. 16 декабря (в Сети: http://www.polit.ru/analytics/2010/12/16/arhangelsk.html ); Рамазашвили Г. Кто и зачем ограничивает доступ к архивным фондам? (К итогам одного судебного дела) // НЛО. 2012. № 6. С. 429–440 (в Сети: http://www.nlobooks.ru/node/2922); Рамазашвили Г. Опасный прецедент. О роди адвокатов в исходе одного историко-архивного дела // Свободная мысль. 2012. № 3–4. С. 81–93 (в сети: http://svom.info/entry/225-opasnyjprecedent-o-roli-advokatov-v-ishode-odnogo/ ) и др. .

Но как можно считать «личной тайной» банальные установочные данные о нескольких тысячах репрессированных, ничем не отличающиеся от сведений, миллионы раз использовавшихся в сотнях российских региональных Книг Памяти?