Павел Полян - Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте

Повести Быкова и Кузнецова были, тем не менее, напечатаны. Но некоторым текстам повезло меньше, и, даже будучи однажды одобренными в Главлите, они были вынуты из номеров, как, например, дневник К.М. Симонова «Сто суток войны» – из «Нового мира» или очерк С.С. Смирнова «По следам войны» – из «Дружбы народов» [155] Трудные пути правды …, 2000. С. 84–87. .

Еще одной «жертвой» тенденций этого этапа едва не стала англоязычная книга «Россия в войне 1941–1945» французского историка русского происхождения Александра Верта, в годы войны работавшего корреспондентов Би-би-си и «Санди Таймс» в Москве. Книга получила большой резонанс во всем мире, и А. Верт предложил издательству «Прогресс» выпустить ее перевод. Два журнала – «Юность» и «Иностранная литература» – ухватились за идею напечатать главы из книги, но само издательство возражало против издания. Вопрос решился поистине по-соломоновски: Отдел пропаганды ЦК постановил – книгу печатать, но в закрытом порядке и для рассылки по специальному списку [156] Трудные пути правды …, 2000. С. 63–66. Со ссылкой на: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 55. Д. 130. Л. 68—167. . В результате книга А. Верта выходила дважды: в 1965 году в закрытом порядке (тремя выпусками по 300–350 стр. каждый [157] Вып. 1. Прелюдия войны… (350 с.); Вып. 2. Черное лето 1942… (303 с.); Вып. 3. 1944…. (322 с.). ) и в 1967 году в открытом – однотомником в 774 страницы [158] Диалектика закрытого и открытого изданий – довольно распространенный прием: так, Идеологический отдел ЦК КПСС отказал даже маршалу Ф.И.Голикову в его желании издать книгу по истории советской военной разведки, мотивируя это тем, что массовый читатель почерпнет достаточные сведения из «Истории ВОВ», а для специалистов можно выпустить закрытое издание (Трудные пути правды…, 2000. С. 66–67. Со ссылкой на: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 55. Д. 130. Л. 187 ). .

В 1968–1969 гг. даже такой мемуарист, как Г.К. Жуков, едва не угодил в диссиденты, а рукопись его «Воспоминаний и размышлений» (вызывавших возражения Минобороны) – в «Тамиздат»! Мало того, за рубежом она оказалось не где-нибудь (КГБ еще пришлось перепроверять каналы такой утечки), а в самом скандальном лондонском издательстве «Флегон пресс», тут же начавшем шантажировать советское посольство предложением отказаться от издания в обмен на лицензию «Международной книги» на право продажи советских книг за рубежом! [159] Трудные пути правды… , 2000. С. 81–84.

В собственно научной сфере программным достижением «брежневского» этапа стал выход в 1973–1982 гг. фундаментального труда – 12-томной «Истории Второй мировой войны 1939–1945 гг.», авторский коллектив которой рекрутировался в Институте военной истории МО СССР, а также в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и двух академических институтах (Институт истории СССР и Институт всеобщей истории). Его можно было бы назвать фундаментальным, когда бы не вяжущееся с фундаментальной научностью подхалимство, выпячивание исторической роли полковника Л.И. Брежнева и 18-й армии, имевшей честь иметь его в своих рядах.

Надо заметить, что подхалимство, более или менее развитое на всех этапах, в эпоху брежневского застоя достигло не виданных ранее высот. Высшие военные и партийные руководители включались в авторские коллективы трудов, к написанию (а возможно и к чтению) которых не имели не малейшего отношения. Своего рода кульминацией этой тенденции стал выход в 1967–1976 гг. трех томов мемуаров маршала А.А. Гречко [160] «Битва за Кавказ» (1967), «Через Карпаты» (1970) и «Годы войны. 1941–1943» (1976). – брежневского министра обороны, командовавшего во время войны той самой 18-й армией, где начальником политотдела служил Брежнев. При этом сам Гречко своих мемуаров не писал, их изготовляла специальная группа историков и журналистов. Таким же способом были сляпаны «воспоминания» и самого Л.И. Брежнева, в том числе и брошюра 1978 года «Малая земля» – о неудачном, в сущности, десанте под Новороссийском. В 1980 году за «свои» произведения «Малая земля», «Возрождение» и «Целина» Брежнев был удостоен Ленинской премии в области литературы, которой Леонид Ильич искренне и по-детски радовался, как и любой другой награде, будь то орден Победы или маршальская форма. (Впрочем, «малый культ» полковника Л.И. Брежнева с самого начала ничего кроме понимающей улыбки ни у кого не вызывал. За улыбкой этой была различима смешанная со стыдом грусть и досада за страну).

В то же время партия и правительство очень уважали и высоко ценили взрывоопасную силу подлинного исторического документа и мемуаров и делали все от них зависящее, чтобы таковым ходу не давать. Весной 1977 года КГБ и Главлит поставили перед Секретариатом ЦК КПСС вопрос о порядке подготовки и издания мемуаров политического и военного характера. 28 июня 1977 года вышло соответствующее постановление, обязывающее издательства предварительно согласовывать свои сводные планы по мемуаристике с ЦК КПСС, с ИМЛ при ЦК КПСС и с ГЛАВПУ [161] Трудные пути правды… , 2000. С. 99—101. В вышедшей на следующий день (1 июля) совместной Записке Отдела пропаганды ЦК КПСС (В. Тяжельников) и Госиздата СССР (Б. Стукалин) устанавливалось, какого уровня и рода мемуары надлежит публиковать и в каких издательствах (Там же. С.147–149). .

Практически одновременно – летом 1977 года – Отдел пропаганды и Главлит зарубили и отправили на доработку верстку глав из «Блокадной книги» А. Адамовича и Д. Гранина, шедших в №№ 7 и 8 «Нового мира» [162] Трудные пути правды… , 2000. С. 98–99. Со ссылкой на: РГАНИ, Ф. 5. Оп. 73. Д. 294. Л. 1–7. . Вразрез с генеральной линией партии шло и предложение К.М. Симонова от 18 января 1979 года о проведении кампании по сбору неопубликованных воспоминаний участников ВОВ и о создании в Центральном архиве Министерства обороны в Подольске специального отдела для их хранения. Идея рассматривалась в военных и партийных структурах, мнение которых дружно совпало: предложение сочли нецелесообразным, ибо невозможно обеспечить контроль за использованием и за достоверностью (sic!) изложенных в воспоминаниях фактов [163] Трудные пути правды… , 2000. С. 107–109. Со ссылкой на: РГАНИ, Ф. 5. Оп. 76. Д. 12. Л. 1—19. .

Четвертый этап – «горбачевский». В издании ИНИОН он, едва успев начаться, завершается уже в 1990 году. И это, по сути, правильно, поскольку смешивать его с «ельцинским», несмотря на кажущееся их сходство, нет оснований. Механизмы инициирования публикаций и принятия решений об их судьбе при Горбачеве не претерпели ни малейших изменений – просто инстанции, принимающие решения, стали, действительно, гораздо либеральнее. Хочешь удивить мир собственной смелостью – обратись в соответствующий отдел ЦК с прочувствованной и политкорректной просьбой о разрешении того-то и того-то, и тебя, скорее всего, поддержат, в крайнем случае, дадут какой-нибудь незначительный совет о другой формулировке какой-нибудь фразы.