Дмитрий Несветов - Кончина СССР. Что это было?

Так и дошли до декабря 1991 года… Кравчук вспомнил, что он предлагал в какой-то момент Горбачеву в качестве названия не Союз Суверенных Государств, а Содружество Суверенных Государств. Он вспомнил эту свою идею. Мы ее тут же начали в разной форме додумывать, и родилась, на мой взгляд, абсолютно преемственная правовая конструкция, опирающаяся на логику Новоогаревского процесса. В этом плане Михаил Сергеевич может считать себя соавтором соглашения об СНГ.

А вот это радикальный, я бы даже сказал, концептуальный, разворот: Президент СССР как соавтор Беловежских соглашений… Лихо! Я бы не додумался. Горбачев, боюсь, тоже…

Нет, Дима, это не смешно… Есть в этом смысловая жизненная и правовая логика. Я это называю гуманитарно-правовым творчеством, в котором участвовали десятки людей, специалистов, умнейших голов. Но самое главное (и в этом мой пафос), это было решение, связанное как раз с абсолютной человеческой ценностью – ценностью достоинства. Мы нашли достойный выход из этой ситуации. Была найдена ключевая формула: Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование. Мы бережно, даже деликатно, отнеслись к этой беде. Нет уже государства, оно беспризорное, и нужно было немедленно что-то предпринимать. Это была чрезвычайная ситуация.

А вот дальше началась работа над статьями соглашения, которые, как вскоре выяснилось, содержали в себе безупречную юридическую легитимность, и это самое главное. Они с точки зрения ценностей, там изложенных, сохраняют, на мой взгляд, свое значение и для дня сегодняшнего. Поэтому я такую формулу предлагаю осмыслить: беловежский консенсус декабря 1991 года, уроки этого консенсуса для Российской Федерации спустя десятилетия и высочайшая потребность в его понимании и памяти о нем – для конституционного консенсуса уже новой России. Потому что печаль моя и грусть заключаются в том, что уроки декабря 1991 года до сих пор адекватно не осмыслены, память наша искромсана мифами, прибаутками, сказками или сознательной дезориентацией. И мы самым опасным образом воспроизводим синдром имперского сознания и поведения.

Владимир Путин. Из Послания Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации, 25 апреля 2005 г.

Следует признать, что крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века.

Егор Гайдар «Гибель империи»

В 1945 г. Англия – одна из трех мировых держав с армией в 4,5 млн человек, владевшая заморскими территориями, разбросанными по многим континентам. Над ними никогда не заходило солнце. К концу 1961 г. от этой империи не осталось почти ничего. Тем не менее английское руководство в отличие от российского не рассматривает этот процесс как геополитическую катастрофу… Пример Англии, сумевшей понять то, как устроен мир второй половины XX в., считается образцом для подражания.

Максим Соколов «В поисках 1913 года»

Катастрофа, приравниваемая к 1917 г., – это именно быстрый и внезапный обвал цветущей страны, а применительно к позднему СССР слово «цветение» уместно разве в контексте типа «хлеб зацвел»… Настоящая катастрофа, выход из которой в том, чтобы попытаться в какой-то мере вернуться к исходной точке, у нас была одна – в 1917 г. В 1991 г. у нас была именно эта попытка, породившая тяжкий и до сих пор не преодоленный кризис. Но кризисы все же бывает, что преодолеваются, уже свершившиеся катастрофы – нет.

Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»

Самыми серьезными ошибками считаю следующие: нужно было использовать стабильность и поддержку народа на первом этапе перестройки, чтобы быстрее двигаться к рыночной экономике. Другой просчет: переговоры о подписании нового Союзного договора нужно было начать на несколько месяцев раньше. Но для этого было необходимо согласие всех демократических сил, а они продолжали бороться друг с другом… Поэтому я был не до конца свободен в выборе решений и упустил время.

Николай Рыжков «Перестройка: история предательств»

Мы сдавали идею перестройки национальным амбициям, забастовочным требованиям, популистским обещаниям «странствующих и путешествующих», крикам оппозиции, проклятой необходимости <���…> эмиссии денежной массы, всяким нехваткам и недостачам, плановым корректировкам, митинговым страстям… И что от нее осталось в итоге?

Егор Гайдар «Гибель империи»

Сохранить империю, не используя силу, – невозможно; удержаться у власти, не сохранив ее, – тоже. В случае применения массовых репрессий получить крупные долгосрочные, политически мотивированные кредиты, дающие надежду хотя бы отсрочить приближающееся государственное банкротство со всеми его последствиями, нереально. Экономическая катастрофа, которая последует, когда выяснится, что путь к западным деньгам закрыт, влечет за собой гарантированную утрату власти.

Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»

Мы многое сделали… Но многое и недооценили. В частности, силу национальных чувств и устремлений, но также и то, как национализм умеет использовать реально существующие социальные, политические, культурные и иные проблемы… Кромсались границы, попирались национальная культура, обычаи, язык, превращались в декорацию, в формальность политические права меньшинств, автономий. Стоило обществу вдохнуть кислород демократизации – старые обиды вырвались наружу.

Анатолий Черняев «1991 год. Дневник помощника президента СССР»

Горбачев переоценил свои возможности довести начатое дело до очевидного успеха. Он был инициатором. В этом его подвиг. Но ему не хватило какого-то внутреннего импульса ограничить «срок» своего подвига и вовремя отойти в сторону, когда стало ясно, что процессы, вызванные им самим к жизни, перехлестывают через него и начинают «топить» его образ лидера. Помешали обостренное чувство долга и избыточная активность натуры.

Егор Гайдар «Гибель империи»

Вырабатывая политические решения, важно понимать, что, казалось бы, прочные, но негибкие экономико-политические конструкции, не способные изменяться, адаптироваться к вызовам современного мира, оказываются хрупкими, рушатся под влиянием труднопрогнозируемых обстоятельств.

Александр Генис «Дух на коне»