Дальневосточные путешествия и приключения. Выпуск 11

На Сучу мне удалось уяснить столь распространенное среди археологов понятие «многослойности» памятника — определенной системы залегания культурных слоев в зависимости от давности образования их.

Никому из занятых зачисткой берега не пришлось томиться в ожидании находок. С каждым движением лопаты у кого-то что-нибудь да появлялось. Тогда мы мгновенно образовывали круг и принимались жарко гадать: что же это за находка? Проконсультироваться у Алексея Павловича не могли, потому что он еще бродил по острову в поисках ям-западин.

Сенсационными оказались несколько фрагментов керамики, окрашенных в яркий малиново-красный цвет. О ней Алексей Павлович позже скажет, что крашенная керамика, как и спиральный орнамент, оставленный на ней, как и «амурская плетенка», характерна для так называемой нижнеамурской неолитической культуры.

Довольно скоро стали попадаться кремневые отщепы — сколы с кремневых ядрищ-нуклеусов. При изготовлении каменных орудий они всегда образуются в изобилии, как стружки у плотника или столяра при работе с деревом. На том месте, где работал древний мастер, обычны целые скопления их. Попытки археологов получить отщепы опытным путем вызывают чрезвычайные затруднения. Ныне нам ясно, насколько сложно изготовление каменных изделий. Оно представляет искусный высокотехнический процесс. Люди каменного века превосходно владели этой техникой, но для нас, научившихся управлять атомными процессами, секрет этот остается еще не разгаданным до конца.

Из крупных отщепов жители Сучу путем нанесения точечной ретуши с одного-края изготовляли прочные скребки для выделки кожи, проколки для сверления отверстий в коже при сшивании частей одежды, другие мелкие изделия.

Но использовался не только широко известный кремень, а и другие породы камня, чаще сланцы (шифер), халцедон, нефрит. Более податливыми в обработке оказались сланцы: они мягки, прекрасно пилятся, слоятся, шлифуются. И, видимо, не напрасно древние амурчане крупные рубящие орудия — топоры, тесла, долота, ножи — выделывали именно из сланца, при этом уровень шлифовки они доводили до высшей степени.

Со временем мне неоднократно приходилось отмечать, что целые, хорошо сохранившиеся изделия из камня всегда вызывают много симпатий не только у специалистов, но и у случайных зрителей, забредших на раскопки.

Что же можно было говорить о нас, впервые увидевших целенький каменный топор, который посчастливилось извлечь Александру Новаку в тот момент, как только лопата громыхнула, коснувшись его поверхности.

К тому моменту, как возвратиться Алексею Павловичу с рекогносцировки острова, у каждого из нас на листке бумаги лежало несколько найденных при зачистке каменных изделий, но совершенно целого топора больше найти никому не удалось.

Алексей Павлович вернулся усталый, но радостный. Он, оказывается, успел осмотреть верхнюю часть острова и где-то среди зарослей дуба, берез и пышной травы отыскал целое поселение в несколько десятков ям-западин.

— Чем порадуете? — с доверительной улыбкой спросил он, выкладывая из кармана одну за другой находки — подъемный материал: фрагменты керамики, отщепы, галечник, обработанный сколами...

Он незамедлительно принялся осматривать собранное нами:

— Великолепно! Я смотрю, вы обнаружили прекрасный каменный инвентарь. Ну, а топор, я вам скажу, достоин восхищения, да к тому же еще и цел. А как сделан! Чудо!

Конечно, важность этой находки несомненна. И дело тут не в ее красоте, а в эффективности инструмента при работе. Древним жителям потребовалось время, чтобы они пришли к выводу: тщательно зашлифованный и доведенный полировкой до блеска топор значительно облегчает рубку дерева, ослабляя трение между разнородными поверхностями.

Нашли мы также тесла из камня, и я было принял их за миниатюрные топорики. В тот момент, когда Алексей Павлович их рассматривал, я спросил:

— Непонятно, зачем нужны эти мини-топорики, если ими практически невозможно срубить небольшое дерево?

— Видите ли, так уж принято их называть — не топорами, а теслами. Назначение тесла, думается, вам известно. Действительно, характер обработки, отчасти и внешняя форма сближают их с топорами, но небольшие размеры позволяют их все-таки отнести к теслам.

Если у рубящих орудий из камня нас поразила отличная шлифовка, то в наконечниках стрел восхитила техника выделки — нанесение едва заметной ретуши. Большая доля наконечников была представлена лишь обломками. А один, из полупрозрачного желто-кровавого халцедона, был настолько тончайше выделан, что, казалось, прикоснись рукой, и он тут же переломится. Конечно, такие хрупкие нежные наконечники не могли использоваться при охоте и имели, видимо, ритуальное назначение. Вообще все наконечники, судя по их незначительным размерам и весу, не могли применяться для охоты на крупных животных, были годны лишь для поражения мелкой живности.

Чтобы так виртуозно и мастерски выделывать орудия, непременным и первым условием должно было быть превосходное знание свойств камня. Ведь известно, что длительно вымоченный в воде кремень становится более «мягким», податливым и пластичным. Пластины с такого кремневого нуклеуса снимаются гораздо легче, равномернее.

Среди многочисленной и разнообразной керамики, которую нам удалось собрать, всего несколько небольших фрагментов с ярко-малиновой окраской вызвали, как мне подумалось, полный восторг у Алексея Павловича.

— Вот она! — подняв указательный палец, словно настораживая нас на что-то особенное, почти воскликнул он. — Давайте попытаемся эти фрагменты собрать в единое целое.

Но успеха эта затея не имела, хотя пара фрагментов сошлась своими изломами. Еще несколько минут Алексей Павлович смотрел завороженно на эти черепки, потом сказал:

— Обратите внимание на эти обрывки ленточных полос по малиново-красному фону черепка — это те самые кривые линии больших спиралей, напоминающие «арабески». Спираль на Амуре в прошлом была связана с религией и означает солнечного змея «мудура». Таким же спиральным орнаментом нивхи низовьев Амура украшали погребальные домики близнецов. Спиральный орнамент живет среди современных амурских народов до настоящего времени. Достаточно взглянуть на традиционную их одежду, и вы обнаружите эту спираль.

— Встречалась ли подобная керамика еще где-либо на Амуре? — спросил я.

— В селе Вознесенском, откуда мы посылали вам телеграмму, — начал Алексей Павлович, — в шестьдесят четвертом году Анатолием Пантелеевичем Деревянко был найден орнамент керамики с ярко-малиновой окраской и даже с маской-личиной. Имеются подобные находки керамики и в Тахте, около вертолетной площадки. На днях мы будем в Тахте и проведем разведочные раскопки.