Письма женщин к Пушкину

Без вас хочу сказать вам много...

Поэт Я. П. Полонский, знавший Смирнову уже в середине 50-х годов, высоко оценил ее, как представительницу русского общества в период расцвета его лите­ратурной жизни.

В своих рассказах Смирнова правильно отмечает, что Наталья Николаевна Пушкина не имела основания ревновать к ней поэта, к которому она относилась без тени влюбленности. Пушкин, вполне отвечая этому тону отно­шений, ценил Смирнову лишь как просвещенного и остроумного собеседника, не внося в эту литературную и светскую дружбу элементов романического увлечения. Отсюда, вероятно, скудость их переписки, от которой сохранилась лишь одна записка Смирновой и карандаш­ная надпись Пушкина на экземпляре сборника «На взятие Варшавы» с известным стихотворным фрагментом:

Зато гораздо содержательнее сохравнившиеся мему­арные заметки А. О. Смирновой о Пушкине, которые мы приводим в разделе «Воспоминаний».

А. О. Смирнова — А. С. Пушкину

Февраль 1834 г. Петербург

Так, видно, суждено, что всегда я вам отвечаю. Знайте же, что на торжество сегодня вечером нужно явиться во фраке. Мой муж в своей канцелярии, а жена его сердечно кланяется вам и Вашей супруге.

На обороте: Господину, Господину Пушкину.

Александра Андреевна Фукс, урожденная Апехтина, провинциальная писательница 30—40-х годов, была же­ной казанского профессора-медика, которого Пушкин признательно помянул в своей «Истории Пугачевского бунта». «Ему обязан я многими любопытными известиями касательно эпохи и стороны, здесь описанных», — сооб­щает поэт в своем историческом труде. Разносторонний ученый Карл Федорович Фукс направил интересы своей жены, писавшей стихи, водевили и сказки, к изучению истории и этнографии. Отсюда наряду с поэмами и комеди­ями среди ее трудов имеются и «Записки о чувашах и черемисах Казанской губернии», и статьи о вотяках, печа­тавшиеся в «Казанских Губернских Ведомостях».

Проезд Пушкина в 1834 г. через Казань был круп­нейшим событием в жизни казанской поэтессы. В своих воспоминаниях она подробно рассказала о вечере, прове­денном с поэтом. На другое утро она написала оду «На проезд Александра Сергеевича Пушкина чрез Казань», чрезвычайно наивную по построению и слабую по форме: какой-то «чудный гений» возвещает ей о приезде Пуш­кина в Казань и дает мудрый совет: «Ты смотри, в очарованье — Не запой ему похвал...» Но поэтесса не послушала доброго совета и послала Пушкину свои нескладные вирши, в которых описывала ему хор парнас­ских жителей в его честь.

Поэт с обычной любезностью благодарил автора за это послание, а впоследствии даже приглашал А. А. Фукс «украсить произведениями своего пера» его журнал «Со­временник».

Письма А. А. Фукс к Пушкину интересны как свидетельство того глубокого благоговения, какое питали к поэту представители русского культурного общества 30-х годов даже в далекой провинции.

А. С. Пушкин — А. А. Фукс

19 октября 1834 г. Петербург

Вчера, возвратившись в Петербург после скучного трехмесячного путешествия по губерниям, я был обрадо­ван неожиданной находкою: письмом и посылкою из Казани. С жадностию прочел я прелестные ваши стихо­творения и между ними ваше послание ко мне, недостой­ному поклоннику вашей музы. В обмен вымыслов, испол­ненных прелести, ума и чувствительности, надеюсь на днях доставить вам отвратительно ужасную историю Пугачева. Не браните меня. Поэзия, кажется, для меня иссякла. Я весь в прозе, да еще в какой!., право, совестно; особенно перед вами.

Вы изволили написать, что барон Люцероде должен мне был доставить письмо еще в прошлом году; к крайнему сожалению моему, я его не получил, вероятно потому, что барона Люцероде я уже не застал в Петер­бурге, по возвращении моем из Оренбурга. Он уже был отозван в Дрезден. Э. П. Перцов [23] Перцов Эраст Петрович (1804—1873), казанский литератор, близкий к кружку А. А. Фукс. , которого на минуту имел я удовольствие видеть в Петербурге, сказывал мне, что он имел у себя письмо от вас ко мне; но и тут оно до меня не дошло: он уехал из Петербурга, не доставя мне для меня драгоценный знак вашего благосклонного воспоминания. Понимаю его рассеянность в тогдашних его обстоятельствах, но не могу не жаловаться, и вели­кодушно ему прощаю, только с тем, чтобы он прислал мне письмо, которое забыл мне здесь доставить.

Потрудитесь, милостивая государыня, засвидетельст­вовать глубочайшее мое почтение Карлу Федоровичу, ко­его любезность и благосклонность будут мне вечно па­мятны.

С глубочайшим почтением и сердечною признатель­ностью честь имею быть и пр.

А. А. Фукс — А. С. Пушкину

20 января 1834 г. Казань

Милостивый государь Александр Сергеевич! Ваш приезд в Казань, ваше к нам обязательное посещение и ваше столь лестное письмо имели на меня такое влияние, что я не могла удержать себя от восторга и выразила мои чувства в стихах, вам посвященных.

Простите моей смелости и не судите меня, как поэта, но обратите ваше внимание на мое усердие и преданность, а моя восторженная Муза, надеюсь, будет перед вами моей защитницей. Мне очень досадно, что я не могла давно послать к вам стихи; причина этому цензура, которая их держала четыре месяца, а мне непременно хотелось их послать напечатанными. Как я ни старалась узнать, где теперь ваше пребывание, но никто из ка­занских этого не знает. Я решилась послать к вам стихи в два места: по вашему адресу в Нижегородскую деревню и в С.-Петербург на имя барона Люцероде, который, уважая вас так много, верно не сочтет за труд передать вам мою посылку.

Хотя мое счастие вас видеть продолжалось не более двух часов, но в это короткое время я успела заметить, что вы не только снисходительны к моим стихам, но даже не скучая их слушали, и потому я решилась послать к вам мои стихи, написанные после вашего отъезда. Сделайте одолжение, пришлите мне ваш адрес; мои стихотворения через две недели выйдут из печати; без сумнения я пожелаю послать книгу к первому к вам, но не знавши, где вы теперь, в адресе будет для меня затруднение.

Я ласкаю себя надеждою иметь удовольствие читать ответ ваш и честь имею пребыть с истинным почтением вам, Милостивый Государь, навсегда покорнейшая Алек­сандра Фукс.

А. А. Фукс — А. С. Пушкину

24 мая 1836 г. Казань

Милостивый государь Александр Сергеевич! По­следнее письмо ваше ко мне, как и все мои к вам, дошло до меня очень поздно; причина этому ранняя весна, которая заставила меня прожить в деревне долее, нежели как я предполагала. В день моих имянин мне отдали письмо вместе с драгоценным вашим подарком. Я была в восхищении, и, без сомнения, вместе со мною радовался и мой ангел. Родные мои и знакомые были тогда у меня; они разделили со мною мою ра­дость, и при восклицаниях кипел кубок за ваше здо­ровье. Этому был свидетель ваш петербургский житель Приклонский.