Александр Кулешов - Солдаты — сыновья солдат

Эти персонажи русских сказок, веселые дудари, неуклюжий медведь, баба-яга с помелом — неповторимый спектакль, остроумный, искусный, легкий, воздушный…

Воздушный? А как же. И не в переносном, а в самом буквальном смысле слова. И тогда перестаешь улыбаться, тогда немеешь от изумления, от восхищения увиденным.

Ведь прыгнуть с парашютом — это уже требует смелости, хладнокровия, мужества. Прыгнуть затяжным, проделать акробатические фигуры на огромной высоте доступно лишь великолепно подготовленным мастерам. А что ж тогда говорить об этих мужественно-женственных девушках, разыгрывающих в воздухе целые спектакли, словно под ногами у них театральная сцена, а не зияющая многокилометровая пропасть?

Красочный, яркий, сказочный мир проходит перед нами. «В небе только девушки» — фильм, получивший бессчетное множество призов и премий на бессчетном множестве международных фестивалей, фильм, которому аплодировали миллионы зрителей десятков и десятков стран. Он не только памятник советскому искусству. Это прежде всего патриотический документ, свидетельство столь высокой культуры нашей страны, столь крепкого характера нашего человека, таких его духовных, моральных и физических качеств, что, увидев эту киноленту, невозможно не восхищаться, не уважать пашу Родину. И главное значение картины мне видится именно в этом.

Существует античная легенда про гордого юношу Муция Сцеволу, вышедшего к осаждавшим его город врагам. Он протянул над огнем свою руку и медленно, не дрогнув, сжег ее. А потом сказал: «В городе есть еще сотни юношей, готовых сделать то же, чтобы отстоять свой город». И враги в страхе отступили. Конечно, фильм «В небе только девушки» прежде всего веселый, жизнерадостный, там никто не сжигает себя. Но глядя на то, что проделывают в воздухе наши парашютистки, хоть и искусные мастера, но все же девушки, кое-кто за далекими морями, наверное, все же задумается над тем, на что способны наши десантники, если речь пойдет об иных прыжках.

В музее есть великолепные снимки парадов, праздников, показательных выступлений. Вот, например, Лариса Рыбак, похожая со своей челкой на мальчишку, — первая женщина в мире, совершившая прыжок с парашютом, пройдя предварительно во время свободного падения через гимнастическое кольцо диаметром в полтора метра. Кое-кому из читающих страницы этой книги — да не обидится читатель — вероятно, нелегко пролезть через такое кольцо в собственной комнате. А то на огромной высоте, в полете со скоростью 50 метров в секунду.

Какую нее силу надо иметь, чтоб летать вот так за самолетом на длинном тросе, словно на водных лыжах за катером! Или проделывать разные фигуры — «эстафета», «змейка», «орел», «чайка». Тот же «русский этюд», когда на опускающейся с парашютом трапеции работают мастера-парашютисты, они же гимнасты. А прыжки точно в цель и на соревнованиях, и на Спартакиадах, и на праздниках — на стадион имени Ленина в Москве, на стадион в Киеве…

Многое из этого я видел своими глазами — зрелище потрясающее! Радостное, величественное, а порой трогательное.

Разве не трогательно, не прекрасно было то, как в 1969 году большая группа парашютистов и парашютисток, спортсменов, совершив прыжок, приземлилась у монумента боевой славы в Майкопе и возложила цветы к могилам погибших в боях Отечественной войны десантников?

Спорт есть спорт. Но спорт порой и подвиг. Поэтому закономерна большая фотография, на которой изображены спортсмены-парашютисты после вручения им правительственных наград в 1967 году в Домодедово во время воздушного парада.

И прекрасным завершением, символическим венцом всей экспозиции этого зала мне представляется колоссальная, больше чем в натуральную величину фотография, занимающая целую стену: Л. И. Брежнев поздравляет сияющих спортсменок-парашютисток, участниц парада с полученными наградами.

Да, у нас умеют ценить и мужество, и мастерство!

Таков этот музей. Уникальный в своем роде. Я был на его открытии 28 июля 1972 года. И вот снова здесь через четыре месяца. Короткий, совсем короткий срок. А между тем за это время в музее побывало более 20 000 человек. И местных горожан, и из других городов, и из других стран — Франции, Италии, Кипра, Болгарии, Польши, ГДР и других. Взрослых и детей, ветеранов и сегодняшних воинов, гражданских и военных… И идут все новые.

Музей в большой степени создан силами энтузиастов. Больше двух лет солдаты-умельцы помогали делать экспонаты, ветераны войны присылали свои личные, столь дорогие им, наверное, реликвии, хорошо понимая, что реликвии эти, как и сами они, их подвиги, их пример, их рассказ принадлежат стране, ее народу, ее молодежи, идущей им на смену.

Кропотливую работу проделал генерал-лейтенант И. И. Лисов. «Живая история ВДВ», как назвал его начальник музея. Он помог разыскать людей, восстановить многие исторические эпизоды, сам отдал из своей личной богатейшей коллекции ряд ценных экспонатов. Помогали все: и генерал армии В. П. Маргелов, командующий ВДВ, и генерал И. И. Близнюк, и полковник И. И. Белов, и заместитель по политчасти, многие другие генералы и офицеры, те, что служат, и те, что в запасе.

Экспонаты, фотографии, документы присылали дети, вдовы погибших. Вдова прославленного героя Отечественной войны, о котором я говорил выше, Нинель Александровна Казанкина, например, подарила музею большой архив, в том числе более пятидесяти уникальных фотографий.

А всего музей располагает двумя тысячами фотографий, пятью тысячами экспонатов.

Достали совсем редкие документы, книги, кинопленки, в том числе и тридцатых годов.

Служит в Рязани десантник — гвардии рядовой Алексей Артюхов — с редкой гражданской профессией инкрустатора. Из дома он выписал свой инструмент и делает замечательные вещи, например воссоздал семь моделей самолетов. А ведь сделай их на заказ, каждой модели тысячи рублей цена!

Таких энтузиастов здесь немало.

Главный энтузиаст — начальник музея полковник в отставке Андрей Порфирьевич Несветеев. В армии он с начала Отечественной войны, и когда-то совсем не собирался быть десантником. После войны преподавал в военно-учебных заведениях историю военного искусства. Вот тогда и попал к десантникам. Для преподавания военной истории не обязательно уметь прыгать с парашютом. Вроде бы так? Но Несветеев рассуждает по-другому. Преподавателю, может быть, прыгать и незачем, но ученики-то прыгают. Значит, должен уметь делать это и тот, кто учит, хотя его дисциплина — отнюдь не парашютная подготовка. Теперь у Несветеева около 60 прыжков.

И еще пенсия. И возможность отдыхать. Сажать, например, цветочки. На худой конец преподавать любимый предмет девять часов в неделю. А он не сажает цветов и не отдыхает. И работает десять часов, и не в неделю, а в день. Он с утра до вечера в «своем» музее. Отдает ему все силы. Знает его. Как он его знает! Любой экспонат, любую фотографию, любой эпизод.