Валерий Шамбаров - По следам Штирлица и Мюллера

Чем дальше, тем более отчетливо проступало — воевать все-таки придется. Но Иосиф Виссарионович старался хотя бы отсрочить столкновение до 1942 г. К этому времени намечалось перевооружить армию новыми образцами техники. К тому же СССР только в сентябре 1939 г. ввел всеобщую воинскую обязанность, еще не успел накопить обученных резервистов. За год их количество должно было значительно возрасти, стали бы настоящими солдатами 800 тыс. только что призванных новобранцев. Поэтому и старались избегать всего, что может спровоцировать войну.

А такие провокации действительно были. Так, советский дипломат В. Бережков вспоминает — в американских газетах появлялись публикации о «советских военных приготовлениях». Их перепечатывала и германская пресса, со ссылками на американцев. В 1941 г. турне по Балканским странам совершил личный координатор президента США Рузвельта по разведке Уильям Донован — будущий начальник Управления стратегических служб (прообраз ЦРУ). Вел неофициальные переговоры в разных странах, а в Югославии сошелся с офицерами в штабе ВВС, организовал среди них заговор под руководством генерала Симовича.

В это время Гитлер готовил вторжение в Грецию. Нажал на югославское правительство Цветковича, и 25 марта оно подписало в Вене договор о вступлении в альянс с Германией. За это немцы обещали не вводить войска в Югославию, уважать ее суверенитет, а после победы вознаградить, отдать Салоники. Но офицеры-заговорщики воспользовались тем, что большинство народа было настроено против Германии. В Белграде раздули массовые беспорядки, манифестации протеста и устроили переворот. Новое правительство сразу же обратилось к СССР, предложило заключить договор о дружбе и союзе. Советское правительство охотно согласилось, 5 апреля договор был подписан.

Хотя стоит отметить многозначительное совпадение. В Москву для его подписания прилетел полковник Симич — один из уцелевших членов организации «Черная рука». Той самой, которая организовала теракт против Франца Фердинанда в 1914 г. А в Белграде во время разгулявшихся народных волнений кто-то постарался нацелить возбужденные толпы на немцев. Они разгромили и сожгли Немецкое информационное бюро, закидали грязью машину германского посла, жгли нацистские флаги. Гитлер рассвирепел и приказал операцию против Греции дополнить ударом по Югославии. Но и в этом случае Сталин поступил противоположно Николаю II. 6 апреля германские войска и их союзники ринулись на Балканы, и Советский Союз вмешиваться не стал. Сразу расторг только что заключенный договор с Югославией. Эта война опять была короткой и победоносной для фюрера. С Югославией покончили за 11 дней, с Грецией за три недели, 27 апреля немецкие танки вползли в Афины, и над Акрополем был поднят флаг со свастикой.

Успехи немцев на Балканах и сдвиг сроков нападения на СССР не на шутку обеспокоили Черчилля. Возникли опасения, что фюрер и впрямь отложит войну с русскими до следующего года, а сейчас направит войска на британские владения на Ближнем Востоке или все-таки решит осуществить высадку в Англии. Чтобы подправить развитие событий в нужном направлении, возник замысел еще одной провокации. 10 мая из Германии в Шотландию на военном истребителе неожиданно перелетел Рудольф Гесс. «Наци номер три», заместитель Гитлера по партии, вернейший из верных!

Эту операцию организовала британская разведка. Гесс был убежденным поклонником темных оккультных учений, советниками в его канцелярии подвизались видные оккультисты во главе с профессором Хаусхофером (учителем Гесса). В прошлые года у Гесса и Хаусхофера завязалась дружба с высокопоставленным шотландским масоном лордом Гамильтоном, он поддерживал с Хаусхофером частную переписку. Через него и было запущено предложение, якобы исходящее из британского правительства: если Германия начнет войну с СССР, Англия готова немеленно заключить мир, оставив нацистам все их приобретения. Такую сделку предусматривалось заключить в глубокой тайне, для переговоров в поместье Гамильтона специально строилась взлетно-посадочная полоса.

Гесс воодушевился выполнить столь важную миссию. А Хаусхофер и другие оккультисты заверяли, что потусторонние силы прочат успех, звезды и прочие признаки показывают: наступил уникальный момент для ответственного политического поворота. Гитлера убедили, что британцам можно довериться. Он, как и Гесс, считал англичан «родственной», германской нацией, с которой лучше дружить, а не воевать. Ну а в преддверии войны с Россией обезопасить тылы и впрямь было желательно. Фюрер дал согласие, но в Германии об этом знали лишь несколько человек.

Гесс был хорошим пилотом, но разглядеть взлетно-посадочную полосу все-таки не сумел. Горючее было на исходе, он набрал высоту и выпрыгнул с парашютом. Приземляясь, повредил ногу, был задержан местными отрядами самообороны. Назвавшись чужим именем, требовал встречи с Гамильтоном. Она состоялась. Прибыл и сотрудник разведки, представившийся правительственным чиновником. В ходе беседы Гесс повторял те же предложения о тайном договоре — как только немцы ударят по Советскому Союзу, Англия заключит мир. Их запротоколировали и… переслали Сталину.

Расчеты строились на том, что советская сторона, получив такие сведения, спешно начнет приводить в готовность вооруженные силы, информацию об этом можно довести до немцев, вот и произойдет столкновение. Но и у Сталина разведка в Англии работала великолепно! Он узнал, что дело с перелетом устроили британские спецслужбы. История с перелетом стала для него не сигналом к мобилизации, а еще одним доказательством — англичане идут на все, лишь бы стравить Германию и СССР, доверять им нельзя!

А в нацистской верхушке разыгравшимися событиями лучше всех воспользовался Борман. Когда сенсационные известия о перелете прозвучали по британскому радио и появились в газетах, стало ясно, тайная миссия провалилась, англичане надули. Не кто иной, как Борман, подсказал фюреру мысль — объявить Гесса повредившимся в уме. Сообщил и то, что британцы наводили контакты через приближенных Гесса. Гитлер был чрезвычайно разгневан и приказал Гиммлеру «навести порядок в этом паршивом бардаке», как он назвал партийную канцелярию.

И вот тут-то Борману очень пригодилось покровительство, которое он оказывал Мюллеру. Начальник гестапо помнил не только зло, но и добро, умел быть благодарным. Тем более что самому это могло пригодиться в будущем, «рука руку моет». Канцелярию НСДАП он прочистил очень круто, было арестовано более 700 человек. Но направлял руку Мюллера Борман. Те сотрудники, кто был «его» людьми, остались на своих местах или получили повышения. А неугодные и противники Бормана исчезли. Одних отправили в концлагеря, других потаскали по допросам и выпустили, но на прежние должности уже не вернули. Разгромив с помощью гестапо всех соперников и недоброжелателей, Борман занял место своего шефа, возглавил партийную канцелярию и вырвался в ряд высших лидеров Третьего рейха.