Игорь Пушкарёв - Ононские караулы

В начале семидесятых годов восемнадцатого века, то есть в период своего зарождения, караульское казачество было в таком упадке, что даже и через десять лет после заселения на границу не завели хозяйство и « никаких вольностей и промыслов, кроме государевой службы, а также своих селений не имели», – свидетельствует казённый документ. Почти полвека потребовалось им оправиться и встать на ноги. Даже и в 1795 году барон Ф.А.Вестфален, Троицкосавский обер-комендант, так свидетельствует бедность пограничных казаков:

«…Казачьи дети питались милостынею. Да и сами казаки, благодаря пустынности незаселённой границы, с нуждою съискивали себе пропитание».

Следует сказать, что в те времена «казачьими детьми » назывались казаки, не состоявшие в государственной службе.

«Первые полвека казаки жили бедно и в культурном отношении шагнули назад», – вторит барону граф Г.И.Головкин, впрочем, тут же и объясняет причину их бедности: «900 человек, … разбросанных на расстоянии 2738 вёрст – несущие службу днём и ночью: днём – для осмотра следов, ночью для надзора за тайною и воровскою меною товаров и скота за границу, будучи в малом количестве, благодаря трудной гористой, болотистой и каменистой местности, много удручены сами, а казачьи лошади не выдерживают непосильной работы 56 56 А. Васильев «Забайкальские казаки», том 2, стр.223 …»

Кроме того, казаки с наших караулов командировались на восточные дистанции и возвращались оттуда не ранее августа. «Казаки приходили в крайнее изнеможение», – удручается далее граф Головкин. Не следует упускать из виду и тот факт, что казаки в течение многих поколений вообще не знали никакого труда, кроме ратной службы и кормились-то ею, потому и взяться за непривычное, освоить его, потребовалось много времени. И путешествующий по линии Паллас в 1772 году не наблюдает ещё никаких поселений, а только посты малые, по две-три избушки содержащие, в коих жили по несколько семей сразу, благо не все казаки женатые были. А холостые брали в жёны тунгусских девушек, и пошли плодиться «гураны», как называли потомство от этих браков, на ононской земле. В свою очередь и тунгусы считали за честь взять в жёны девушку из казачьего рода.

Как яркий пример тому, приведу выдержку с сохранением стиля и орфографии из ревизской сказки, данной «Балчиканского караула казаком Маркелом Курбатовым, 49 лет при Четвёртой ревизии населения в 1782 году : «у меня жена Домна Афанасьева дочь 52 года взята у нерчинского разночинца Афанасия Лисишникова в 750 году, у нас дети, рожденные после ревизии: Гаврило 22 года, Авдотья отдана в замужество за новокрещённого Семёна Рудакова Сарадульского роду из тунгусов в Мангутской караул в 780 году; личною прозбою казака Маркела Курбатова казачей капрал Мирон Шулгин руку приложил 57 57 «Ревизские сказки казаков Удинской провинции Нерчинского комиссарства, 1782 год» .» Маркел Курбатов умрёт в возрасте 81 год в Алтанском карауле.

Бытует мнение, что потомство от смешанных русско-бурятских браков называли «карымами», но это явление свойственно западному Забайкалью.

Изучая Метрические Книги Акшинской Николаевской церкви можно сделать небольшой статистический анализ и оценить демографическую ситуацию, сложившуюся в Акшинской дистанции в конце 18-го века. Например, в 1780 году родилось 60 детей, из них 39 мальчиков, было венчано 12 браков и ни одного развода, а умерло 11 человек. Записи о разводе мне не встречались ни разу при изучении Метрических книг. Видимо браки, заключённые на Небесах, сам Господь хранил. Среднюю продолжительность жизни определить не представляется возможным, так как священники далеко не всегда отмечали возраст усопшего. Судя же по отдельным записям, можно сказать, что возрастной диапазон очень растянут. Много детских смертей, особенно от повальных болезней, женщины умирали от последствия родов, даже обыкновенная простуда иногда имела смертельный исход. Однако зачастую встречаются в записях уже и довольно пожилые люди, глубоко за восемьдесят. И это не редкость.

Пограничные русские казаки получали денежное жалование 6 рублей и 16 с половиной копеек в год, а с 1773 года им был положен солдатский паёк провианта на каждый месяц. На казачьих детей-малолеток мужского пола до пятнадцатилетнего возраста полагался половинный паёк, а старше этого возраста и до вступления в службу провиант не получали. Кроме того, караульцы как числящиеся по конному штату получали фуражные деньги на две лошади по 90 копеек в год на каждую. Оружие, одежду и лошадей казаки заводили на свои деньги 58 58 А. Васильев «Забайкальские казаки», том 2, стр.210 .

Вдоль пограничной линии от Аргуни до Алтанского караула вела тележная дорога, а далее по тайге до Бальджиканского караула – только верховая тропа.

В начале 19-го века служба забайкальских казаков более менее утряслась, определилась, и сами они распределились по краю и местам службы следующим образом. Самую большую группу составляли караульские казаки, которые охраняли границу по Онону и Аргуни. Их посёлки представляли собой разросшиеся и довольно процветающие караулы, пикеты и расколотки, уже хорошо обжитые, с возделанными пашнями и богатыми припойменными пастбищами и сенокосами. Хотя относительно пашен следует заметить, что к их культурному освоению караульцы относились спустя рукава. Исчерпав первоначальный запас плодородия земли, казаки тут же запахивали нови, бросив прежнюю под залежь. О внесении удобрения, хотя бы это был простой и всем доступный навоз, не шло и речи. Да и зачем, когда вокруг необозримые просторы. Земледелие и вообще-то в наших местах считалось и считается делом рискованным и трудным, и караульцы никогда особо им не занимались. А если принять во внимание, что вдоль границы жили в основном тунгусы и смешанные с ними русские казаки-полукровки, или, как их всегда называли, гураны, то для них гораздо привычнее и желаннее мясо, а многие и вообще-то хлеба не ели. Поэтому в посёлках пограничной линии особо развито было скотоводство всех доступных видов.

Вообще караульские казаки в начале 19-го века уже жили очень справно. «У самого последнего казака найдётся с полдюжины лошадей и десятка полтора коров, да овец десятка два», – отмечал в блокноте военный врач Николай Вишняков. Николаю Ивановичу в первые годы становления Войска довелось вести медицинское обслуживание всего населения караулов. Спокойно, как о чём-то вполне обычном, рассказывает доктор о богатстве пограничных казаков. Познакомившись с двумя ононскими караульцами, Вишняков пишет: «У Кузнецова стадо баранов и овец состояло из 3000 штук 59 59 Н. И. Вишняков, «Записки военного врача» , кроме ягнят, у Пушкарёва насчитывалось до 7000 штук». И это кроме ягнят, заметьте!