Евгений Петропавловский - Порт-Артур, Маньчжурия. Смертные поля…

Шапками закидаем…

Эта знаменитая фраза прозвучала за полвека до описываемых событий, во время Крымской войны, когда командующий русской армией князь Александр Сергеевич Меншиков готовился дать сражение объединённым франко-англо-турецким войскам подле реки Альмы. Он был столь уверен в своей победе, что даже пригласил местный бомонд лицезреть ожидаемый разгром неприятеля. Тут-то и воскликнул во всеуслышание командир 17-й пехотной дивизии генерал Кирьяков:

– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, шапками закидаем неприятеля!

Хотя по преданию ещё в 1611 году восставшие москвичи грозили полякам: «Ужо мы вас шапками закидаем да рукавами всех повыметем!», однако именно после нечаемого поражения русской армии при Альме упомянутое выражение стало крылатым, превратившись в ироническую мету непомерной самонадеянности.

Увы, спустя пять десятилетий снова настало подходящее время для упомянутой метафоры.

…Россия не была готова к войне в Маньчжурии. Японцев презрительно называли макаками и считали, что они «не посмеют». В этом свете интересны воспоминания великого князя Александра Михайловича об одной его беседе с императором Николаем II:

«Мы сидели после завтрака в кабинете государя, курили и разговаривали о незначительных вещах. Императрица была беременна, и Никки надеялся, что на этот раз родится мальчик. Он ни слова не говорил о положении на Дальнем Востоке и казался весёлым. Это была его обычная манера избегать разговоров на неприятные темы. Я насторожился. «В народе идут толки о близости войны, – сказал я. Государь продолжал курить. – Ты всё ещё намерен избегнуть войны во что бы то ни стало?» – «Нет никакого основания говорить о войне», – сухо ответил он. «Но каким способом ты надеешься предотвратить объявление войны японцами, если ты не согласишься на их требования?» – «Японцы нам войны не объявят». – «Почему?» – «Они не посмеют». – «Что же, ты примешь требования Японии?» – «Это становится наконец скучным. Я тебя уверяю, что войны не будет ни с Японией, ни с кем бы то ни было».

Однако 24 января 1904 года Япония официально объявила о разрыве дипломатических отношений с Россией. А следующим вечером военный министр А. Н. Куропаткин сделал запись в своём дневнике:

«Вчера государь выразил первый раз тревогу по поводу возможной войны с Японией. Вместо обычной уверенности, что войны не будет, с некоторым раздражением сказал мне: «Надо скорее выяснить вопрос о войне, воевать так воевать; мир так мир, а эта неизвестность становится томительною».

Предоставил по моему докладу наместнику 5 5 Наместник – имеется в виду наместник императора на Дальнем Востоке Евгений Иванович Алексеев. объявить мобилизацию и другие меры.

Вечером (в 12 часов ночи) получил письмо Ламздорфа с извещением, что им получена нота японского посланника о том, что ему приказано со всею миссиею покинуть Петербург. Государь приказал отозвать и нашу миссию из Токио.

Сегодня Ламздорф приложенным к сему тому письмом извещал меня и подтвердил при моём свидании словесно, что отозвание посольств не означает ещё, что война неизбежна. Опасается, чтобы, как он пишет, наши герои на Дальнем Востоке не увлеклись внезапно каким-нибудь инцидентом и не вызвали войну.

Князь Оболенский, с которым я также виделся сегодня, смотрит на дело мрачнее и высказывает мнение, что отозвание посольства есть тревожный признак. Ламздорф и Оболенский полагают, что война может начаться без торжественного объявления её.

Сейчас получил от государя записку следующего содержания: «Завтра, 26 января, у меня соберётся совещание в 11½ ч. по вопросу относительно того, следует ли нам разрешить высадку японцев в Корее или принудить их силою к отказу от замысла. Прошу Вас приехать к этому часу. Николай».

На упомянутое выше совещание Николай II созвал великого князя Алексея Александровича, министра иностранных дел В. Н. Ламздорфа, военного министра А. Н. Куропаткина, управляющего Морским министерством Ф. К. Авелана и управляющего Особым комитетом по делам Дальнего Востока А. М. Абазу.

Куропаткин высказался в том духе, что возможны два варианта развития событий. Если японцы намерены вторгнуться в Корею, а затем идти в Маньчжурию, дабы начать военные действия против России, то встретить их следует на севере полуострова: там удобная местность для обороны и крайне неудобная для атаки. Однако он считал гораздо более вероятным второй вариант:

– Полагаю, они всё же будут осторожны и ограничатся захватом Кореи. В таком случае нам не надо открывать боевые действия. Куда благоразумнее уклониться от войны.

Граф Ламздорф поддержал мнение военного министра:

– Если ещё остаётся какая-либо возможность не ввязываться в конфликт, этим непременно следует воспользоваться. Разорвав с нами отношения, японцы поступили опрометчиво. Отныне многие правительства Европы настроены против них – мне уже приходят депеши по сему поводу. Вероятно, и в Северо-Американских Штатах теперь задумаются… Впрочем, от этих азиатов можно ожидать чего угодно, и я не удивлюсь, если они выкинут какой-нибудь необычайный кунштюк в самое ближайшее время.

Великий князь заговорил о военной стороне вопроса:

– Воспрепятствовать высадке десанта на восточном побережье Кореи вряд ли возможно. Если оттуда японцы пойдут на Сеул и Чемульпо 6 6 Чемульпо – ныне: Инчхон, крупный город и порт в Корее. – тоже ничего страшного: пусть забирают, это мы стерпим. Однако севернее тридцать восьмой параллели их допускать нельзя.

– А южнее Чемульпо, выходит, пусть обосновываются? – с сомнением в голосе сдвинул брови император.

– Что поделать, – развёл руками Алексей Александрович. – Начинать боевые действия на юге нам невыгодно. С морской точки зрения, я считаю опасным разбрасываться, нашему флоту всюду не поспеть. Если же они попытаются сделать высадку в Корейском заливе, в близкой досягаемости Маньчжурии, тогда другое дело: придётся вступить в бой.

– Но, как вы изволили заметить, восточный берег нам контролировать труднее всего, – заметил Авелан. – Там десант напрашивается сам собой, поскольку мы вряд ли сможем ему воспротивиться.

– Чтобы обеспечить высадку, где бы она ни производилась, японцам желательно атаковать наш флот, – предположил Куропаткин. – В противном случае предприятие для них будет выглядеть весьма рискованно.

– Я нисколько не сомневаюсь, что они это понимают, – сказал Абаза тоном, в коем чувствовалось изрядное пренебрежение к вероятному противнику. – Однако наша Тихоокеанская эскадра – крепкий орешек, он им определённо не по зубам.

– Вот именно, японцы хорошо понимают нашу силу, – с горделивой усмешкой проговорил великий князь. – Нет, не думаю, чтобы они решились на морское сражение.