Никита Леонтьев - Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941–1945 гг.

12.10.1943

Получили список детей, находящихся в Ясеновце. Показала его профессору Бресслеру. Он звонит делегату Международного Красного креста и просит освободить этих детей. Но делегат в этом не заинтересован. Просьба об освобождении детей Ясеновца дошла до РАВСИГУР-а.

11.01.1944

В полдень иду в «Каритас». Думич показывает мне письменное разрешение на вывоз детей из Ясеновца. Ему неохота этим заниматься, он не знает, где можно разместить этих детей.

09.02.1944

Думич вернулся из лагеря без детей. Оказывается, комендант лагеря заявил, что на каждого ребенка из Ясеновца требуется предъявить отдельное разрешение на освобождение с подписью РАВСИГУР-а.

24.03.1944

Ко мне приходит профессор Бресслер. Говорит, что помогал группе детей, больных воспалением легких. Соглашается со мной в том, что надо помочь женщинам с Кордуна. Обсуждаем с ним, какую помощь в наших силах им оказать.

10.04.1944

Узнаю, что наконец-то прибыла давно заказанная партия молока из Швейцарии.

13.04.1944

Советуюсь с проф. Бресслером, как лучше организовать выдачу полученного молока. Лучше всего – как продолжение акции Международного Красного креста. Профессор истратил почти все свои запасы, и существовал риск, что загребские груднички останутся без молока. Решая, каким детям направить это молоко прежде всего, включаем в список и слабых детей из лагерей, размещенных в Загребе.

02.05.1945

Задержали партию текстиля, который я хотела направить пленным. Пришлось купить запасы готовой одежды.

08.05.1945

Освобождение.

09.05.1945

Нас лишили автомобиля.

Все больше рабочих и солдат приходят ко мне и расспрашивают о своих детях – они слышали, что моя картотека наиболее точная.

25.05.1945

Министерство социальной политики потребовало от меня передать им альбомы с фотографиями детей. Получила письмо от профессора Бресслера. Он предупреждает, что мою картотеку хотят уничтожить. В тот же день мне сообщили об изъятии копии картотеки.

28.05.1945

Профессор Бресслер сообщает, что сегодня господин Мадьер из министерства придет ко мне, чтобы изъять оригинал картотеки. Около 10.30 он приходит и спрашивает, хочу ли я отдать ему картотеку. Отвечаю, что добровольно я ее не отдам – только если у него есть разрешение на изъятие. Показывает мне бумажку из министерства, подписанную начальницей Татьяной Маринич. Говорю ему, что в этом случае я вынуждена отдать картотеку. Добавляю, что это ужасное оскорбление, и пусть тогда они забирают вообще все. Передаю ему картотеку, все заметки и списки детей, оставшиеся фотографии и так далее.

14.06.1945

Излишки одежды, которые у нас образовались, решаю направить на Кордун в окрестности Вргинмоста – тамошние жители особенно сильно пострадали в войне, и им одежда очень пригодится.

13.08.1945

Меня позвали на заседание городского Красного креста. Отклоняю предложение – раз уж моя деятельность пришлась не по нраву высшим государственным структурам.

07.02.1947

Представители АФЖ (Антифашистского фронта женщин) потребовали от меня предоставить им письменный доклад о моей Акции. С согласия профессора Бресслера я написала этот доклад и передала в АФЖ».

Однако Диана Будисавлевич была не единственным человеком, пытавшимся спасти пленных детей или как-то иначе облегчить их участь. Немалый вклад в это дело внес упоминавшийся в ее дневнике доктор Чернозубов. Он заслуживает того, чтобы рассказать о нем подробнее – несмотря на то, что достоверной информации об этом человеке крайне мало.

Врач-эпидемиолог Никтополион Чернозубов родился в 1890 году в Нижнем Новгороде. В 1921 году эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев (КСХС). В 1922 – 1930 годах он работал начальником бактериологической станции в сербском городке Нови-Пазар. В 1941 году доктор был назначен руководителем Отдела эпидемиологии в Центре гигиены в Загребе. В мае 1943 года он добровольно ушел в партизанский отряд.

В сентябре 1944 года доктор Чернозубов возглавил Отдел эпидемиологии Верховного штаба Народно-освободительной армии Югославии. На должности главного эпидемиолога при НОАЮ (позже – Югославской народной армии, ЮНА) он проработал до 1952 года.

Помимо административной деятельности, Н. Чернозубов занимался и научной работой. Он – автор нескольких учебников по эпидемиологии, получивших в Югославии достаточно широкую известность.

Активно участвуя в акции Дианы Будисавлевич, доктор Чернозубов часто посещал детские лагеря. Достоверно известно о его поездке в лагерь Ястребарско, где он провел некоторое время, ухаживая за детьми. Одного из них, мальчика по имени Перица, он даже усыновил.

Доктор Чернозубов и Перица, детский лагерь Ястребарско, 1942 год

В 1967 году доктор Чернозубов скончался в Белграде.

…Нет возможности узнать, сколько всего детей умерло в застенках Горня-Риеки, Сисака, Ястребарско и других лагерей. Можно лишь исходить из предположения, что их было не менее 16 000.

Основан: 15.04.1941

Расформирован: 01.09.1942

Количество жертв:?

Тип лагеря: смешанный (распределительный, концентрационный)

Решение об основании лагеря было принято Министерством внутренних дел НГХ в день, когда усташи под началом Анте Павелича вернулись из Италии в Загреб. Для его основания было выбрано место в трех километрах от городка Копривница, в здании бывшего химзавода, который прекратил работу незадолго до начала Второй мировой войны. Таким образом, Даница стала первым усташским концентрационным лагерем в Независимом государстве Хорватия.

Даница в 1941 году

Из книги Джуро Затезало «Ядовно – комплекс усташских лагерей 1941»:

«…Первым организованным усташским концентрационным лагерем был лагерь Даница, основанный 15 апреля. Первые пленные прибыли в лагерь 18 апреля. Функционировал и как распределительный, и как концентрационный лагерь. Первая крупная группа пленных – 510 сербов из окрестностей Грубишно-Поля – была приведена в Даницу из Загреба 29 апреля около 17.00.

26 апреля в 20.00 на железнодорожную станцию Грубишно-Поля прибыл особый поезд. В нем ехали полицейские из Загреба, группа усташей, усташский офицер лейтенант Шарич и несколько гражданских лиц. Этим же вечером они встретились с католическим священником Перо Сивьяновичем. На встрече было решено, пользуясь поддержкой местных усташей, сразу же начать аресты сербов. Об этом рассказывает Бранко Бойичич, который был арестован в эту же ночь с 26 на 27 апреля и провел в лагере Даница полгода, после чего был выпущен на свободу во многом благодаря супруге – хорватке: «В 8 вечера прибывает на станцию особый поезд. Час спустя ко мне в дом – он рядом со станцией – врываются загребские полицейские и какие-то незнакомые усташи, начинают рыскать по дому, раскидывать все вещи налево и направо, ищут оружие, сыпят оскорблениями и в конце концов связывают меня цепью и выводят из дома, спрашивая, являюсь ли я четником. Меня отвели к поезду и приказали зайти в вагон. В вагоне я обнаружил связанными Божо Кляича и Марко Йовича. Тут мы пробыли около часа, потом нас отвели в школу, где уже было полно народу – все сербы из Грубишно-Поля. Прибывали новые и новые люди. Где-то около полуночи к нам пришел усташ Шарич, который заявил, что мы все четники и нам нет места в Независимом государстве Хорватия… Утром нас снова отправили на станцию, рассадили по вагонам и заперли. Около полудня к нам присоединилась группа людей из местечка Доня-Рашеница, а час спустя – еще две группы. Всего нас было 510. Наши жены и дети просили усташей разрешить им передать нам продукты, но им запретили.