Андрей Ветер - Голоса. Книга первая. История движения индеанистов

Ну, вот я и стал полноправным членом племени Вап-Шауни. У нас был свой лагерь в укромном местечке ближайшего леса, где круглый год стояли 1—2 типи. Там всегда имелся запас дров, спички, соль, сахар, чай, нож, топор. В общем, всё необходимое на первое время, чтобы переночевать в лесу. Чем мы периодически и занимались, прогуливая уроки. Ну и лето, как правило, проходило там же. Там же у нас происходили всякие мероприятия: набеги на соседние деревни, разные военные игры и соревнования. Там же мы отмечали наши дни рождения. Так прошёл мой первый этап становления, как индейца. Приключений было много всяких, как и у всех, кто стоял на этой Тропе. В этом я был целиком с головой до того момента, пока мои старшие друзья не отправились в армию. Мне тогда было семнадцать лет…

И вот стоило только заинтересоваться темой, сразу же оказалось, что весь информационный эфир пестрит информацией об индейцах. Газеты, журналы, политические программы («Международная панорама»). События в Вундед-Ни эхом отдавались в нашей прессе. И тут же появился фильм «Родина, которую украли». Фильм печальный, но, как ни странно, меня он обрадовал. Я понял, что не обманулся в индейцах. Они живы, дух не сломлен, они сражаются. В то время, мне больше ни чего и не надо было.

Любая статья в газете или журнале с упоминанием индейцев, становилась моим трофеем, где бы она не находилась. А журнал «Вокруг света» выписывался мной, в основном из-за публикаций на любимую тему. Да у меня до сих пор сохранились те вырезки…

В те далёкие времена, постоянно посещала мысль – неужели мы одни такие!? Но, как-то в голову не приходило поискать единомышленников. Но в году 1984-ом, когда я остался практически один в теме, я начал шевелиться. Все мои старые друзья, отслужив армию, обзаводились семьёй, устраивали личную жизнь, и как-то тема индейцев постепенно ушла. Но не от меня! Я тоже женился, но не успокоился. Правда, удалось как-то собрать почти всех и мы устроили проводы детства, сняв кое-как фильм на 8-мм. После чего оставили свою детскую индейскую одежду в нашем лесу. Наверное, для некоторых это было прощание с темой, но я это воспринимал, как прощание с очередным этапом в теме. Тогда уже было понятно, что тема индейцев гораздо обширнее и интереснее, но не хватало информации.

И тогда мне как-то попалась заметка из какого-то немецкого журнала о индеанистах ГДР с фото. О, это было прекрасно! Я наконец-то увидел настоящие, живые индейские вещи и реальных людей, которые их делали. Были они недоступны, и это огорчало. Был тогда, наверное, год 1986—87. Я долго думал над тем, как бы связаться с коллегами и в итоге ничего лучшего не придумал, как написать письмо в ГДР. Ну, как известное письмо «на деревню дедушке». Примерно так и сделал. Писал всё на русском. Ну, а адрес… Просто по-русски написал – ГДР, Клуб индеанистов. И всё! И что ты думаешь? Через пару месяцев я получил ответ! Всё было на немецком, но это было настоящее письмо от настоящих индеанистов. Мне ответила женщина по имени Вальдтраут Штензель (уж не помню, как по-немецки). Она рассказала, что письмо ей попало от организации FDJ, это у них там вроде нашего комсомола было. Она не являлась членом клуба, но была директором дома культуры, при котором состоял старейший (или самый старый) клуб индеанистов Old Manitu (или Manitou). Переписка завязалась, и я получал в письмах всякие инструкции. Получил выкройку мокасин, рубахи, легин, типи, много фотографий с их слётов (в цвете). А потом получил от неё посылку. О, это был клад! В посылке лежали иглы для вышивания и плетения, бисер, несколько образцов вышивки, два парика с косами, много фотографий, в том числе из музея Родебойля (ГДР), пара интересных буклетов по истории и культуре индейцев равнин, губную гармошку и… две шоколадки. Зачем? Я потом тоже в ответ отправлял что-то, типа льняных белорусских изделий. А ещё, я получил от неё ценную информацию о том, что у нас, в СССР, где-то на Севере (это у них там Ленинград так назывался, как я позже понял), тоже есть индеанисты. Интрижка.

Потом события развивались стремительно, и такое ощущение, что всё происходило одновременно. Поэтому я даже не помню, что было раньше, что позже. Ну, в общем, была в то время модная такая тема «друзья по переписке». Писалось в газете объявление на интересующую тему, и люди как-то списывались. Таким образом, я познакомился с какими-то девчонками, которые вроде когда-то были на встрече индеанистов под Ленинградом, и они мне дали координаты Сергея Иванова – Соббикаше. Я с ним списался, он пригласил меня на Пау-Вау. Это был 1987—88 гг. Как-то параллельно я познакомился с человеком из Гомеля, Алесем Симаковым. Он на то время занимался созданием Белорусского Индейского Общества (какая-то странная организация, я до сих пор не пойму её смысла, но она существует до сих пор) и уже побывал разок на слёте индеанистов под Ленинградом. Через него я заочно познакомился со многими теми, кого потом узнал лично и подружился. Даже на фото многих увидел.

Вот с таким багажом я подходил к лету 1988 года – моего первого Пау. К лету у меня уже было готов комплект одежды ИЗ ЗАМШИ. Смастерил свои первые, полностью расшитые бисером мокасины и стал созваниваться со своими друзьями из индейского детства. Откликнулись двое. Самые крутые. Приближалось лето 1988 года, время нового этапа моей индейской жизни.

Самое раннее впечатление, приведшее к индейцам, была книга С. Писарева «Повесть о Манко Смелом». Племена Лебедя и Болотных Лисиц, головные уборы из перьев, каменные дубинки, луки. Иллюстрации – как будто из книг про индейцев (сегодня их можно так расценить). Помню, как под впечатлением от прочитанного вышел на улицу и в ближайшей песочнице пытался найти булыжник для дубинки. Было мне, наверное, лет восемь-девять, не больше. Потом был фильм «След Сокола» в Доме Офицеров (я из семьи военного) в военном городке в Амурской Области. Я думал, что кино про пограничников и шпионов, но то, что я увидел, взорвало мой мир! Длинные развевающиеся волосы, прыжки Митича по камням – то, что я потом мечтал воспроизвести (конечно, в определённом возрасте)!

Друзей как таковых «заболевших», как я, не было, хотя, конечно, школьные приятели и те, которые жили по соседству, тут же принялись делать луки и стрелы и создали «племя». Были и условные звуковые сигналы, горячие споры о том, кто вождь, а кто шаман! Тогда же мой дядя познакомил меня с Купером, рисовал мне картинки индейского оружия. Сразу за Купером я прочитал несколько книг Д. Шульца, Г. Фаста, А. Зегер. Это то, что я помню.

В 1973 году (11 лет) я вовсю следил за новостями из Вундед-Ни и резал газеты и журналы. Хранил это всё до конца 1980-х, пока не отдал Малахову-Четану на время, но получилось, что «с концами»…