Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 1

Штюрмер . – Нет.

Родичев . – Будучи министром внутренних дел вы не знали, что Булацель получает субсидию от Министерства Внутренних Дел?

Штюрмер . – Субсидию?

Родичев . – Да. Что то оскорбление, которое было нанесено сэру Джорджу Бьюкенен, оно было напечатано на правительственные деньги. Вы знали, что эти деньги были ему выданы?

Штюрмер . – Если бы я это знал, я бы иначе относился. Во всяком случае, независимо от этого, я взял быка за рога и заставил его извиниться.

Родичев . – Достаточно. Теперь скажите, когда вы вступили в должность министра иностранных дел, то через некоторое время товарищ министра Арцимович оказался неожиданно для себя изъятым из министерства. Зачем вы это сделали?

Штюрмер . – Видите ли, я не знаю, можно ли такие вещи говорить.

Родичев . – Можно, потому что вы этим рассеете весьма дурные предположения.

Штюрмер . – Я не для этого, а только дело в том, что существовала такого рода вещь. Арцимович служил в Берлине и так как существовало опасение, что он может быть более расположен к Германии, чем желательно, а так как у него была мечта всегда быть сенатором и нашлась возможность это сделать, так его и сделали сенатором.

Родичев . – Значит, вы сохранили Мануйлова-Манасевича, а устранили Арцимовича. Скажите, пожалуйста, секретным фондом Министерства Иностранных Дел как вы распоряжались?

Штюрмер . – Никак.

Родичев . – Вы, в вашу бытность министром иностранных дел, не расходовали из секретного фонда?

Штюрмер . – Я не помню решительно ни одного факта.

Родичев . – Значит, вы не помните, был в вашем распоряжении секретный фонд или не был, прошу вас ответить на этот вопрос.

Штюрмер . – Что называется секретным фондом? Секретный фонд был, например, когда Сазонов ушел, оставил 6.000 руб. на мелкие расходы по дому Министерства Юстиции; [*] Стран. 283, св. 9 стр.: «по дому м-ва юстиции», надо : «по дому м-ва иностр. дел». из этих денег часть была уплачена евреям, а я ни копейки не брал из этих сумм, они шли на уплату расходов. Двенадцать тысяч отпускали на это.

Родичев . – Это был единственный фонд, который в вашем сознании является секретным? Довольно об этом. Скажите, почему вы предложили Министерство Иностранных Дел Половцеву?

Штюрмер . – Потому что он умный человек, долго жил в Лондоне, был в Индии и жил там несколько лет. Я знал, что он будет полезен для будущего.

Родичев . – Что вы можете свидетельствовать о вашем участии в отношении к румынскому выступлению?

Штюрмер . – Мое участие? – Всей душой был за него, жалел, что долго тянется, вот и все. Между тем, когда оно состоялось, радовался.

Родичев . – Вы всей душой были за выступление? Вы не настаивали на скорейшем осуществлении?

Штюрмер . – Нет, не настаивал, а считал, что было желательно.

Родичев . – Вы не предпринимали каких-нибудь шагов? Не было ли каких-нибудь переговоров с Румынией в этом направлении?

Штюрмер . – Желал, чтобы это произошло, затем мало вмешивался, потому что генеральный штаб, Алексеев, непосредственно сносился. Я просил, чтобы Министерство Иностранных Дел не входило, не вплеталось бы в переговоры начальника штаба Алексеева с нашим посланником в Румынии, т.-е. не с посланником, а с нашим военным агентом, я не помню его фамилии. Военный агент ездил с непосредственным докладом в Ставку к Алексееву. Я ничего не знал, но все время говорил, чтобы не трогали этого дела, потому что, где военные вмешиваются, мы не судьи. Я бы хотел, чтобы у нас был лишний союзник, но ни в какой мере для этого ничего не сделал. Все военные переговоры шли все время между Ставкой и Румынией.

Родичев . – По вопросу о времени выступления и условиях вы принимали или не принимали какие-нибудь шаги? Вы только сочувствовали платонически в качестве министра иностранных дел и затем считали, что это не ваше дело?

Штюрмер . – Надо было содействовать этому делу, чем можно, а условия касались военного ведомства.

Родичев . – Как вы объясняли то обстоятельство, о котором свидетельствовал Милюков, что донесения иностранных послов в Министерство Иностранных Дел делались известными нашим врагам?

Штюрмер . – Я никогда этого не знал.

Родичев . – Вы этого не знали, а когда Милюков заявил об этом в Государственной Думе, вы спросили еще об этом?

Штюрмер . – Нет. Не было никаких донесений, чтобы выяснить.

Родичев . – Вы спросили у Милюкова, откуда у него эти данные?

Штюрмер . – Я Милюкова не видел. Я рассчитывал, что когда будет рассматриваться дело о клевете…

Родичев . – Как же вы не испугались этого обстоятельства? Как вы, министр иностранных дел, узнаете, что ваши профессиональные тайны проникли к врагам; вы привлекаете к ответственности за клевету, не спрашивая, насколько это верно?

Штюрмер . – Если бы это было верно, мои товарищи сказали бы мне об этом.

Родичев . – Как же они могли сказать об этом, если это делалось при помощи тайных агентов вашего министерства за границей?

Штюрмер . – Никогда ничего подобного не было.

Родичев . – Удостоверились ли вы в этом? Ваша обязанность была прежде всего проверить, а не опровергать. Вы это не признали своей обязанностью?

Штюрмер . – Почему же? Я убежден был, что этого не было совсем.

Родичев . – А почему вы были убеждены?

Штюрмер . – Министерство так организовано было, Сазонов так долго сидел.

Родичев . – Оказывается, что не так было организовано. Милюкову об этом говорил граф Бенкендорф, а вы даже не позаботились узнать.

Штюрмер . – Если бы это было, Бенкендорф сообщил бы министру иностранных дел, но подобного сообщения не было.

Родичев . – Почему же вы думаете, что граф Бенкендорф верил министру иностранных дел после того, как это случилось? Почему вы думаете, что граф Бенкендорф не опасался, зная, что сведения, отправляемые в Министерство Иностранных Дел, попадают в руки врагам. Еще бы вы захотели, чтобы он вам посылал это свое заявление. Он его и сообщил другому лицу, которое могло его проверить и которое могло вам предъявить официальное обвинение.

Штюрмер . – Если бы это было, у меня есть достаточно оснований, у меня есть письмо Бенкендорфа, в котором он сообщает секретное сведение.

Родичев . – Я вполне удовлетворен вашим ответом.

Соколов . – Господин Штюрмер, вы до принятия должности министра иностранных дел по этому ведомству не служили раньше?

Штюрмер . – Нет, никогда.

Соколов . – Первая ваша должность – должность министра иностранных дел? Когда вы принимали эту должность, вы имели разговор с бывшим министром г. Сазоновым о его планах, намерениях?