Марк Хукер - Толкин русскими глазами

Немирова еще немного усовершенствовала подход Кистяковского. Она заменила первую часть написанной через дефис фамилии на Кошелье-, что рифмуется с фамилией Ришелье , известной читателям по роману «Три мушкетера» и из учебников истории. Эта эффектная и изящная замена по сути имеет то же самое значение, что и у Кистяковского, но более тонкая.

Пародирование Г&Г фамилии никчемных родственников, написанной через дефис, по воздействию приближается к фарсу: Дерикуль . Это имя составлено из двух слов, которые могут читаться как императивное предложение. Первое слово — повелительное наклонение глагола драть , встречающегося в выражениях «драть втридорога» и «драть с живого и мёртвого». Вторая часть подразумеваемого предложения — слово куль . Вместе они составляют выражение, очень хорошо характеризующее Саквиль-Бэггинсов.

Версии Яхнина фамилии Sackville-Baggins даже в сравнении с фарсом Г&Г недостает изящества. Его откровенно грубоватый вариант имени Грабинс-Бэггинс рассчитан на детскую аудиторию. В основе его лежит глагол грабить , который Яхнин комбинирует с типично хоббитским окончанием -ins . В такой прямолинейной формулировке Яхнина теряется всяческий намек на нормандскую претенциозность.

Волковский также переводит эти три имени и названия, но с использованием архаичного слова, столь непонятного, что в поисках его значения русские толкинисты вынуждены рыться в словаре Даля. Но делают они это напрасно. Из-за того, что это слово не является частью повседневной лексики, Волковский с легкостью пересматривает его значение, делая его пригодным для контекста повествования. Он предлагает в тексте свое собственное измененное определение этого слова, толкуя его как котомка , что не соответствует Далю. Фактически, Волковский воскресил лишь звуковую оболочку и принцип словообразования, а не непосредственно само слово. Он умело усиливает свою лингвистическую иллюзию, расставляя стилистические отметки такому «возрожденизму» при помощи нескольким добавок к «Прологу». Произведя этот лингвистический фокус, он затем выстраивает на нем все три имени.

Первое дополнение сделано к последнему абзацу главы «О том, как было найдено Кольцо». Волковский объявляет слово бебень «старохоббитским», объясняя его значение как «заплечная котомка», и используя при этом то же самое слово, которым К&К переводят Bag End .

В свою усадьбу, называвшуюся Бебень (словечко тоже не иначе как старохоббитское — так испокон веку именовали заплечную котомку), Бильбо вернулся на пятьдесят втором году жизни, 22 июня 1342 г. по Л.У., и с той поры в Уделе не случалось ничего примечательного, покуда в 1401 г. он не собрался отметить свое стоодиннадцатилетие. Вот тут-то и начинается наша история (В ДК32).

Дж. Р. Р. Т.:Он вернулся домой в Бэг-Энд 22 июня, на пятьдесят втором году жизни (в 1342 г. ЛШ), и в Шире не происходило ничего выдающегося до тех пор, пока господин Бэггинс не начал подготовку к празднованию своего сто одиннадцатого дня рождения. Отсюда, с 1401 года по летосчислению Шира, начинается наша История (Р.35–36).

Волковский продолжает создавать родословную для слова бебень в своем приукрашивании к «Замечаниям о Летописях Шира», в котором Толкин перечисляет сочинения Мериадока. Одно из них называется «О старинных словах и именах Шира». В оригинале книга свидетельствует о «пристальном интересе [Мериадока] к выявлению родственной связи таких «широких слов», как « матом », с языком народа рохиррим, а также к обнаружению старинных элементов в названиях местностей» (Р.39). По версии Волковского, в книге исследуется происхождение архаизмов, подобных слову «мутень» и «бебень», которые он выделил кавычками. Это напрямую помещает перевод Волковского Bag End и, по аналогии, его вариант фамилии Baggins в категорию «широких слов», подобных слову mathom (В ДК.34), которое Толкин объясняет несколькими страницами раньше (Р.25). Принцип словообразования, который использует Волковский, не применяется в современном языке, из-за этого создается определенное ощущение архаичности, усиливающее впечатление, что имена Волковского, оканчивающиеся на -ень — действительно старые слова.

У Волковского есть много названий и имен с тем же самым окончанием, придуманных, чтобы усилить ощущение глубины его лингвистической иллюзии, что бебень и мутень — старые «широкие слова». Его названия для Stoors и Fallohides оба в единственном числе оканчиваются на -ень: Схватень и Скрытень , точно так же, как и его версия прозвища Хэмфаста Гэмджи: Старбень . Эффект еще более усиливается, когда Бебень и Старбень появляются рядом — один за другим в тексте (К47; В ДК..42). Первая часть прозвища Gaffer — Стар моментально распознается как корень прилагательного старый . Это служит намеком на то, что подобные названия могут быть проанализированы лингвистически, и значение слова мутень тоже внезапно становится понятным широкому кругу читателей, у которых не было ни желания, ни возможности заглянуть в словарь Даля. Оно получено от прилагательного мутный, что означает неясный, перепутанный, неопределенный.

Полученное значение мутень намного более пригодно для контекста чем воскрешенное из Даля. По Далю, это слово означает: «смутчик, сплетник, кто мутит людей, ссорит, подстрекает к беспорядкам», в то время, как у Толкина это вообще предмет. Все это лишний раз подтверждает, что Волковский воскрешал звуковую оболочку и принцип словообразования а не непосредственно само слово.

Свою полную версию названия Бэг Энда — Бебень-на-Бугре , Волковский еще более отшлифовывает, усиливая элемент «привычной экзотики», методом сворачивания the Hill и Bag End в единое понятие подобно тому, как это делали Кистяковский, Немирова и ВАМ с их Торбой-на-Круче (Кистяковский, Немирова) и Торбой-в-Холме (ВАМ). Использование Бебня в комбинации с обычными словами — это типичный прием, преследующий цель помочь читателю в «узнавании» слова бебень .

Создав, таким образом, основу со словом бебень , Волковский искусно продолжает ее Беббинсом для Бэггинсов . Лингвистические связи относительно очевидны и для нелингвиста, и при этом не ощущается интерференции широко употребляемых в современном языке слов. Ни одно из них не начинается с беб . Удвоенная «бб» делает слово очень похожим на иностранное и не противоречит толкиновскому удвоению буквы «G» в Baggins . Фамилия Саквиль-Бэггинсов в переводе Волховского напоминает Дерикуль-Сумниксов у Г&Г, но его попытка, возможно, более успешная. Первая часть фамилии у Волковского — Хапни , что является повелительной формой разговорного глагола хапнуть . Объединенное с Беббинс , это имя отображает именно то, что Хапни-Беббинсы и пытались сделать.