Адам Улам - Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

«Как тяжело… – писал Ленин о своем участии в этом историческом заседании, – было перенестись из общества живых людей в компанию людей с того света, дышать воздухом покойницкой, опять слушать этих «социалистических» мумий… Чернова и Церетели…» [322]

Ленин приходил в бешенство от сладенького, примирительного тона «людей с того света» (так называлась статья, написанная в ночь Учредительного собрания). Чернов успокаивающе вещал, что они не собираются развязывать гражданскую войну и саботировать деятельность большевиков. Ленин обычно с презрением относился к проявлениям слабости и просьбам о примирении со стороны противников. Большевики согласились на созыв Учредительного собрания, поскольку, честно говоря, пока еще боялись откровенно нарушать демократические права. Они решили изучить общественное мнение и поняли, что страхи были напрасны. Не считая шумной демонстрации на улицах Петрограда, никакая сила не поддержала представителей русского народа. На следующий день Совнарком, а затем и ВЦИК приняли декрет о роспуске Учредительного собрания, и никто даже не поинтересовался, как высший законодательный орган России мог быть распущен неузаконенным институтом власти. «Понятно… – говорилось в декрете, – что Учредительное собрание… могло бы послужить прикрытием для борьбы контрреволюционеров, чтобы свергнуть Советскую власть».

Большевики приводили доводы, свидетельствующие о необходимости роспуска Учредительного собрания. Крестьянские массы, голосовавшие за эсеров, еще не знали о расколе партии. Отсутствие сильного общественного резонанса показало, что массы в общем-то не волновала судьба «учредилки». Большевики, как и рассчитывали, имели большое влияние в крупных городах, среди солдат и матросов. Роспуск Учредительного собрания, кроме всего прочего, продемонстрировал, как быстро ленинские соратники расстались с остатками демократических взглядов. В январе 1918 года, в отличие от октября – ноября 1917-го, уже никто из видных большевиков не ратовал за широкую социалистическую коалицию. Однопартийное правительство (стоит ли говорить о нескольких левых эсерах, входивших в его состав) стало признанной и несомненной нормой. Оправданием роспуска «учредилки» может служить слабость лидеров правых эсеров. Неужели это были те же люди, которые уничтожили царскую империю? Сейчас, имея шестнадцать миллионов голосов, они, едва заслышав выстрелы, смиренно разошлись по домам. Но роспуск демократического собрания имел для большевиков гораздо более серьезные последствия, чем казалось вначале. Он послужил поводом к разжиганию пламени гражданской войны.

Заключив «соглашение» с Лениным, Троцкий во главе делегации 17 января вернулся в Брест-Литовск. Теперь утверждение большевиков, что они являются законными представителями народов России, казалось еще более невероятным, чем прежде. Они управляли одной только силой, и эта сила, достаточная для того, чтобы разогнать «старых развалин» и «болтунов» Учредительного собрания, не шла ни в какое сравнение с внушающей ужас мощью германской армии.

Итак, Троцкий выступил со страстной речью, взяв на себя смелость говорить от лица всех угнетенных народов, о праве на самоопределение, о демократии и тому подобном. Прекрасно, что Троцкий так переживает за ирландцев и индейцев. А как насчет русских?

Если большевики рассчитывали, что могут до бесконечности вести переговоры, то на сей раз они были неприятно удивлены. Немецкая делегация, под сильным давлением родины, напомнила о подписании договора, иначе перемирию будет положен конец. Самый настойчивый голос принадлежал не вежливому и дипломатичному фон Кюльману, статс-секретарю по иностранным делам, а генералу Гоффману. Генерал, обращавший мало внимания на правила хорошего тона, представлял имперскую армию [323]и был по горло сыт дипломатическими изысками своих гражданских коллег. Гоффман презирал большевиков и стремился бросить против них свою армию. Для него все эти разговоры о мире без аннексий и контрибуций были сущей ерундой. Большевики затягивали переговоры, одновременно пытаясь вести подрывную деятельность среди солдат. Пришло время дать урок этим русским.

Украинская Рада, немного раньше провозгласившая независимость Украины, отправила в Брест-Литовск своих делегатов. Троцкий, которому выход Украины из состава России наверняка причинил боль, 28 декабря 1917 года огласил заявление о том, что русская делегация «в полном соответствии с принципом предоставления каждой нации права на самоопределение, включая выход, не имеет ничего против участия украинской делегации в мирных переговорах». После этого большевики продемонстрировали свое понимание права на самоопределение: ввели части Красной гвардии на территорию Украины, занялись преследованием националистов и основали Украинскую Советскую Социалистическую Республику.

В делегацию, возглавляемую Троцким, входили два большевика – представители нового украинского режима. Один русский, а второй украинец, с весьма неудачной в данных обстоятельствах фамилией Шахрай, что переводится как негодяй, мошенник, обманщик! Не утративший присутствия духа Троцкий тут же заявил, что представителям Рады нечего делать в Брест-Литовске. На Украине новое правительство, свободное от договоров с большевистской властью. Троцкий позволил себе поупражняться в остроумии за счет незадачливых представителей Рады. Территория, которую они представляют, ограничена комнатами, отведенными им в Брест-Литовске, сказал Троцкий, забывая, что несколько германских частей могут в корне изменить его представление.

На этот раз большевикам отплатили той же монетой. Молодой украинский националист Лубинский ответил Троцкому на языке, пока еще непривычном для участников дипломатических совещаний:

«Большевистский режим провозгласил принцип самоопределения только для того, чтобы решительно бороться против введения этого принципа в жизнь. Правительство, которое распустило конституционное собрание, правительство, которое опирается на штыки наемных солдат, никогда не признает справедливый принцип самоопределения, поскольку понимает, что не только Украина, Дон, Кавказ не признают его в качестве законного правительства… но и весь русский народ». [324]

Большевики, продолжал молодой оратор, не только с помощью наемников вторгаются на чужие территории, они «закрывают газеты, разгоняют съезды националистов, арестовывают и расстреливают политических лидеров… Известных социалистов, революционеров-ветеранов, объявляют агентами буржуазии и контрреволюционерами». его украинское правительство – законное правительство. Как показали выборы в Учредительное собрание, на Украине за большевиков проголосовало менее десяти процентов от общего числа проголосовавших. Что скрывается за большевистской демагогией? Клевета и злословие.