Сергей Бушуев - Водитель трамвая

Впрочем, я увлёкся и хотел бы вернуться к «подвижникам» раз уж начал про них. Так вот, как я упоминал трудиться на подвижной состав уходили уставшие от ужасов работы на линии водители. Класс их при этом был совершенно неважен. Желателен, разумеется, как и везде, но не столь важно. Однако на подвижном составе творились свои ужасы. Там сидела своя мафия из сложившихся кадров. В чём вы хотите спросить заключались ужасы? Извольте. Объясню предельно просто: там пахали всегда одни и те же. Всегда. А другие играли в домино и карты и квасили. И далеко не капусту. А знаете, в чём заключается повседневная служба «подвижника»? Гонять вагоны по территории депо. С самым разным назначением. Ставить их с места на место, принимать у водителей, возвратившихся с линии, гонять буксиры, если нет дежурных и т. д. Главное — ничего лёгкого в данной работе нет. За день (или за ночь — смотря какой график) напрыгаешься как обезьяна с вагона на вагон. Может даже осанка изменится на обезьянью и верхние конечности отрастут. Не обрадуешься. Особенно когда другие всё это время сидят мозоли на задах отращивают. Единственное лишь: меньше ответственности. Никого не задавишь. Если только другого «подвижника» или слесаря. Но для мировой истории данное происшествие не столь уж и значимо. Пережить его под силу почти каждому. Тем более в депо люди в основном закалённые и проверенные в данном смысле. Однако и зарплата меньше! Ведь талонов — то не продаёшь. А с учётом того, что на тебя одного вешают всё самое тяжёлое — и перегонку, и буксировку и прогон трамвая через мойку и тому подобное, получался закономерный результат: из «подвижников» через какое-то и часто непродолжительное время водители бежали обратно на линию. Грубо выражаясь — хрен редьки не слаще. Возвращались к прежним ужасам, но за немного большую зарплату. Я же говорю: мутное дело этот подвижной состав! На место сбежавшего приходил ещё кто-нибудь «желающий». Ежели «желающие» на какое-то время испарялись, тогда приходилось трудиться представителям «подвижной» мафии. Я изредка видел их и на буксирах и на поливомоечных вагонах и даже на «снежках». Это такие вагоны чистящие рельсы от снега зимой. Хотя, на мой взгляд, это опять-таки мартышкина работа. Бестолковая. Снег трамваю пофиг… Вот стрелки это другое дело — их чистить надо, они забиваются. Но парадокс в том, что чистят их только вручную. Исключительно. Причём данное занятие, весьма трудоёмкое. Требующее напряжения сил. Особенно в обильный снегопад. Там каждые двадцать минут выходить приходится. А то и постоянно стоять и чистить. На момент моего пребывания в качестве водителя стрелочникам платили тысячу рублей в месяц. Это 2003 год. Комментарии как говориться излишне. Так вот снежки. Их переделали из старых трамваев начала века, и они до сих пор служат нашему «альтернативно одарённому» обществу. Ещё был один тип вагонов: рельсошлифовщик. Так на них было написано. Чумовое название. Впечатляющее. Я знаю только одно схожее наименование профессии: Стропальщик! Тоже звучит — мама не горюй! Мужикам данной профессии, небось даже дамы чаще «дают»! Стоит только представиться где-нибудь в кабаке, дескать, я Семён Гайкин — стропальщик! И всё. Дама твоя. Сразу растает. Это вам не зам начальника по хозяйственной части какой-нибудь! Стропальщик! Грозно звучит! Опасный тип. Ему точно дадут. Если не секса, то хоть по морде. А представляете если пойти дальше? И сообщить даме при знакомстве мол, я даже не стропальщик, я работаю — рельсошлифовщиком! И гордо так выпятить грудь! Колесом трамвайным. Наверняка она настолько распалится от услышанного, что приведёт вечером ещё и подругу и вполне возможно согласится на маленькую групповушку. В конце концов, не каждый же день представляется возможность отдаться мужику, работающему на «рельсошлифовщике»! Подруга тоже наверняка о подобном не слыхивала. Вековая темнота россейская наша. Э — э — э — х!..

Словом, вы уже поняли: «подвижники» окучивали и данный вид работ если не было «уставших дурачков» с линии. Шлифовали там что-то на рельсах, закусывая на ходу. Выезжали они в основном по ночам как адские черти из своей жаровни, и колесили пёс их знает где, и сколько, прежде чем вернуться в трамвайную клоаку. Как вам подобный образ жизни? Я же говорю: черти. Чер — ти! Адские черти. И хрен их вообще разберёт. Я с ними не общался практически. Мне как-то хватало взгляда со стороны. Если помните, у Ленина вышла в своё время (году кажется в восемнадцатом) знаменитая статья под названием: «Тяжёлый, но необходимый урок». Перефразируя несравненного Ильича можно смело применить этот заголовок к «подвижникам». Ибо кто из линейных водителей однажды побывал у них в «гостях» назад, как вы понимаете, по понятным причинам не рвался.

Ну да ладно.

А с чего я начал? С того что трамваи на линии постоянно ломались. Теперь вы хоть знаете почему. А из-за этого как говаривал с ударением на последние слоги герой небезызвестной комедии «Старый новый год» — «бывали случаи». Да какие! Впрочем, не только поломки играли решающую роль. Ещё гонки со временем. «Вставание в расписание» и «успею согнать десять минут». А тут уже помимо человеческой глупости вступает в силу человеческая жадность. Что опять-таки возвращает нас обратно к «выходам». Помните, я вам рассказывал как — через одно не шибко привлекательное место — составленные «выходы» приводят к разборкам на линии между водителями в первую очередь из-за талонов? Когда водители с двадцать восьмого маршрута постоянно ругались с водителями «пятнашек» и «тридцаток». Туда же иногда подключались «шестёрки». В особенности насчёт времени прибытия на круг Алабяна. Правда им было немного проще: если их и затягивали другие маршруты то позже — проехав поворот на улице Курчатова они могли нестись себе на предельной скорости на конечную в Братцево и никто им не мешал. Не болтался впереди. «Тридцатками» бывало, становились недовольны водители двадцать седьмых маршрутов. Мы соприкасались с ними на Войковской.

Водители двадцать третьих маршрутов по известным причинам ненавидели и поносили всех. Так и жили.

Видите, как всё тут оказывалось завязано в единый узел? И «выходы» и дежурства, и талоны и смены, а самое главное — деньги. Из-за денег ругались все. Ругался я со всеми. Ругались водители с нарядчиками, если считали, будто последние ставят более «блатные» «выходы» хохлам или более пронырливым водилам. Ругались начальники между собой бесконечно «катая» докладные на водителей других маршрутов, чтобы показать вышестоящим руководителям своё рвение на работе. Ругались слесаря, которым с каждым месяцем прибавлялось всё больше и больше работы без увеличения зарплаты. Ругались диспетчера считавшие себя обделёнными по сравнению с водителями. Они-то мнили себя не менее полезными, нежели последние. А зарплаты отличались заметно. Ругались даже «подвижники» когда приходилось пятый раз за день заниматься буксировкой, а ни копейки денег за данный трут не накинут. Даже спасибо не скажут. И все выживали, пересчитывая гроши. Причём рассчитывали даже самостоятельно — складывая количество отработанных часов, проданных талонов и полученных докладных. Например, моя наставница Лена этим занималась. И я могу сейчас это понять. Да и другие не отставали. И шли ругаться в бухгалтерию, когда им недоплачивали пару грошей в зарплату. Заявлялись со своими талмудами, заполненными внутри подробной разблюдовкой (или разблядовкой — кому как нравится), и требовали, требовали, докапывались до сути. Куда ушло три рубля шестьдесят две копейки? Опять аварию распределили на бригадный подряд? Ах вы, сволочи? Да кто вам позволил? Ах, это всё из отдела безопасности движения идёт? Ладно, сходим к ним. После чего решительным шагом шли объясняться с БДшниками. Такими же старыми швабрами вечно пьющими чай и трендящими о внуках и зятьях.