Лазарев С.Н. - Опыт выживания 6

Если юридические законы России будут защищать нравственность и веру, страна выживет. Если законы существуют сами по себе, они становятся средством наживы для полицейских, прокуроров, адвокатов, судей. Если закон не служит Богу, он будет служить маммоне.

Там, где нет веры и любви, не будет и нравственности. Там, где нет нравственности, не будет справедливости. Многим кажется: свергни плохую власть – и появится хорошая, требуй справедливости и законности – и все упорядочится. Но строить стены, если разрушен фундамент, – это, мягко говоря, наивно. Россия не одно столетие билась за справедливость. Сначала – ненавидя царей и мечтая свергнуть монархию, потом – ненавидя компартию и мечтая отменить удушающую коммунистическую диктатуру.

Последние двадцать лет в стране снова царит ненависть, – на сей раз к тем, кто разворовали страну и теперь подводят ее к катастрофе. Вот только моделей мира никаких уже не осталось.

Монархия оказалась в России бездушной и жестокой, социализм – бесчеловечным, нынешний капитализм – катастрофическим. На самом деле, все эти три периода объединяет языческое мышление, которое, в первую очередь, связано с рабской психологией.

Многие полагают, что рабское мышление присуще только рабу, но никак не господину. В действительности же, тот, кто сам хочет быть господином, а другого при этом сделать рабом, имеет такое же рабское мышление. Такое мышление, в первую очередь, обслуживает основные инстинкты. Такое мышление игнорирует любовь и нравственность, как только оказываются ущемлены власть, денежные доходы, сила и благополучие.

Языческое мышление подразумевает, что все решает только господин, а у раба нет права голоса. Это полное отсутствие обратной связи. Поэтому цари делали, что хотели, а закрепощенный народ не имел возможности ответить. Поэтому компартия, высшие чиновники могли совершать чудовищные ошибки и производить эксперименты над народом, опять же не встречая никакого сопротивления. Поэтому двадцать лет страну грабили, разрушали, как хотели, – и по-прежнему никакой обратной связи, в очередной раз – полное бесправие народа.

Власть без обратной связи начинает сходить с ума. Если нет наказания за безнравственное поведение, человек становится преступником и может деградировать до крайней степени разложения.

Любопытная тенденция. Русский царь за копейки продал Аляску Америке, и никто не мог возмутиться, ведь все решения принимались только наверху. Критика снизу, другое мнение считались преступлением. В советские времена Хрущев отдал Казахстану и Украине огромные территории, принадлежавшие России, и никто не осмелился сказать слово против. Система обратной связи была полностью уничтожена. Страной управлял полусумасшедший человек, но корректировать его поведение было невозможно. Он делал, что хотел, забыв об интересах государства. Разве что головы не рубил.

Сталин же истреблял людей миллионами. И вроде бы даже заботился о государстве. Его общепризнанная непогрешимость приводила к чудовищным ошибкам. Критиковать его равносильно было смертному приговору. Одна только его параноидальная уверенность, что Гитлер не нападет на Россию, привела к гибели не одного миллиона человек. А сотни тысяч бессмысленно погибших солдат, обязанных прорвать линию Маннергейма ко дню рождения вождя… А взятие Берлина в жестко намеченные сроки, что опять же повлекло гигантские потери…

Последний вождь Советского Союза также имел ущербную модель мира. Разрушить обороноспособность собственной страны, для того чтобы угодить противнику и помириться с ним, – на такое может пойти только умственно отсталый человек. Однако Горбачев, оказавшийся рыхлым и слабым политиком, пошел еще дальше. Любой школьник знает, что для реформ нужны деньги. Антиалкогольная компания, подорвавшая бюджет страны, превращала реформы в самоубийство. Но протестовать против бездарных поступков руководителя никто не смел, – рабство было в крови у всех.

Когда Горбачев отдал 50 000 квадратных километров рыбных нерестилищ в Тихом океане, севернее Камчатки, никто не возмутился. Страну раздавали, распродавали по частям, а критиковать эти действия и протестовать никто не стал.

Ту же тенденцию продолжил Ельцин, пытавшийся продать американцам все главные месторождения страны. Первый Президент собирался продать Россию не в розницу, а оптом – сразу и целиком. Естественно, он рассчитывал на свои тридцать сребреников. Но как-то не заладилось. Наверное, в России тогда впервые возникло подобие обратной связи. Губернаторы, понимая, что их продадут со всеми потрохами вместе с месторождениями, как-то заартачились, и процесс полной продажи страны не состоялся.

Сейчас в России впервые оформляется гражданское общество, в котором ненависть к власти сменяется требованием реальных реформ. Но это только начало. А чиновники, привыкшие к отсутствию контроля и наказаний за свои преступления, продолжают приватизировать функции государства и распоряжаться ими по своему усмотрению. О нынешнем положении в стране достаточно красноречиво пишет пресса.

Приведу цитату из газеты «Аргументы недели».

Мы смеялись над переименованием милиции в полицию. Мы в стыде закрывали глаза, глядя на Парад Победы, который Верховный главнокомандующий принимал сидя в кресле. Мы в ужасе смотрели, как Госдума ратифицирует пакт Медведева – Столтенберга, по которому Норвегии отходят 90 тыс. кв. км богатейших спорных территорий . И безумная вспышка казнокрадства – тоже примета «эпохи Медведева». Разумеется, не он е е инициировал. Имеется у Медведева и любимая «игрушка-погремушка». Речь о модернизации страны. В итоге мы получили загубленное станкостроение, потерянные космические аппараты, падающие спутники и раздавленное авиастроение. А также айфон в подарок президенту и школьные планшетники от Чубайса, сделанные в Европе и предлагаемые нам по двойной цене.

Главная беда России кроется в менталитете ее народа, в отсутствии механизма обратной связи между властью и народом. Это последствие традиции, которая тянется еще со времен крепостного строя. Это безнаказанность чиновников, отсутствие контроля над ними. Это результат рабовладельческих, феодальных отношений. Чем слабее закон, тем сильнее чиновник. Если слаба нравственность и, соответственно, законность, люди будут игнорировать все правила. В такой ситуации только сильный, жесткий чиновник может навести порядок и спасти государство. На время, конечно. В безнравственном государстве сила и полицейский контроль могут только растянуть агонию.

Закон должен защищать нравственность. Закон должен защищать любовь и веру. Закон должен защищать единобожие. Уголовные и административные законы должны исходить из Десяти заповедей, иначе любое общество быстро скатится к торжеству животных инстинктов. Законы будут защищать тех, у кого власть и деньги, это вызовет озлобление и хаос, а полицейские меры загонят этот процесс внутрь, что рано или поздно закончится закономерным взрывом.