Николай Седых - Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы

Мы можем не беспокоиться о своем будущем, пока современные претенденты на мировое господство будут знать, что их ждет неминуемое ядерное возмездие в случае нападения на Россию. Спасительный для нас ракетно – ядерный щит был создан еще при И. В. Сталине. Без такой защиты мы уже давно были бы на том свете.

Определяя степень вины И. В. Сталина за события на советско – германском фронте в первые месяцы войны, следует понимать, что Иосиф Виссарионович был не Иисус Христос, его на все не хватало, и он не все мог за всех делать.

Даже формально значительную долю ответственности за поражения Красной Армии, за собственные ошибки и ошибки наших военачальников он мог нести со времени, по крайней мере, не раньше 10 июля 1941 г., когда возглавил Ставку Верховного Командования. Эта ответственность заметно возросла с 19 июля 1941 г., когда он был назначен наркомом обороны. А полную ответственность за состояние дел на советско – германском фронте И. В. Сталин стал нести только с 8 августа 1941 г., когда был назначен Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР.

Понятно, что И. В. Сталин на тот момент не был еще готов выполнять эти чрезвычайно сложные и ответственные обязанности по руководству Вооруженными Силами нашей страны, у него для этого не было ни должных знаний, ни опыта.

Однако следует еще раз подчеркнуть, что брать на себя, формально гражданского человека, всю ответственность за действия и ход событий на советско – германском фронте И. В. Сталин вынужден был только потому, что занимающие до него указанные высокие посты военные, прежде всего, маршал Тимошенко и генерал армии Жуков, показали свою полную несостоятельность, а заменить их было некем. В этом и состояла главная трагедия нашей страны в первые месяцы Великой Отечественной войны.

А дела тогда на советско – германском фронте обстояли хуже некуда. Вечером 28 июня советские войска оставили Минск. Случилось самое худшее – танковые клещи немцев сомкнулись там, где их не ждали.

И. В. Сталин до предела был возмущен беспомощностью маршалов. Пытаясь разобраться в обстановке, он дважды 29 июля приезжал в наркомат обороны, и оба раза генералы, обливаясь холодным потом и бледнея, ничего не могли сказать по существу. Каждый раз руководитель нашей страны уезжал ни с чем, высказав все, что думает о наших генералах и маршалах.

При полученном, безусловно, ценном военном опыте и известных заслугах в качестве главного политического представителя при крупных воинских объединениях во время Гражданской войны, тем не менее, И. В. Сталин никогда непосредственно войсками не руководил. Кроме того, для выполнения этой сложнейшей работы он не имел даже начального системного специального военного образования. Поэтому И. В. Сталин всегда внимательно прислушивался к мнению военных специалистов во всех вопросах, касающихся строительства и повседневной деятельности Красной Армии, особенно в части оснащения ее новой техникой. Именно по этой причине И. В. Сталин ввел для себя правило: не решать самому ни один сколько-нибудь серьезный военный вопрос, без его предварительного и всестороннего обсуждения с военачальниками и специалистами в данной конкретной области военного дела и техники.

Одновременно, чтобы исключить при этом крупные ошибки, И. В. Сталин постоянно занимался самообразованием, изучая военное дело; и как человек, обладающий выдающимися способностями и прекрасной памятью, добился в этом направлении значительных успехов.

Крупнейшие отечественные конструкторы военной техники, имевшие дело лично с И. В. Сталиным, неоднократно поражались тому, как глубоко разбирался руководитель нашей страны в вопросах, успешное решение которых требовало особых знаний и опыта работы в специальных областях военного дела. Причем, как показывал ход дальнейших событий, «дилетант» Сталин, как правило, предлагал более правильные решение, чем многие опытные специалисты, профессионалы своего дела.

По этому поводу, в качестве примеров, приведем выдержки из воспоминаний весьма авторитетных людей нашей страны в области авиации. Вначале слова Главного маршала авиации А. Е. Голованова:

«Я видел Сталина и общался с ним не один день и не один год и должен сказать, что всё в его поведении было естественно. Иной раз я спорил с ним, доказывая своё, а спустя некоторое время, пусть через год, через два, убеждался: да, он тогда был прав, а не я. Сталин давал мне возможность самому убедиться в ошибочности своих заключений, и я бы сказал, что такой метод педагогики был весьма эффективен».

А вот точка зрения по этому же поводу народного комиссара авиационной промышленности А. И. Шахурина:

«К началу 1941 года, когда авиационные части стали пополнять новыми самолетами, появилась забота об их освоении. Настроение у летчиков самое различное. Одни радовались, что появились скоростные современные машины с мощным вооружением…, другие находили эти самолеты более сложными, не такими маневренными, как прежние, считали их слишком строгими в управлении.

Все это было верно. Новые боевые машины давались не сразу. К тому же в предвоенные годы, стремясь добиться безаварийности в частях, в боевой подготовке все меньше и меньше применяли фигуры высшего пилотажа. Мало тренировались в сложных условиях и ночью. Если к этому добавить, что летный состав в отдельных частях более чем наполовину состоял из молодежи, то станет понятным, почему освоение новой техники кое – где шло со «скрипом» и кое-кто высказывал недоверие к ней. На старых самолетах летать было привычнее.

Настроения эти стали известны в ЦК. Созвали совещание военных летчиков. Оно состоялось в феврале 1941 года. В нем, кроме военных летчиков, командиров звеньев и эскадрилий, летчиков – испытателей НИИ ВВС и авиационной промышленности – словом, тех, кто уже летал на новых боевых самолетах, участвовало командование Военно – воздушных сил, руководство авиационной промышленности, конструкторы. Совещание проходило в Свердловском зале Кремля. Открыл совещание Молотов. Он сказал, что Центральный Комитет хочет знать мнение военных летчиков о новых самолетах.

Не скажу, чтобы сразу ринулись к трибуне желающие выступать, но постепенно разговорились. Помню, военный летчик И. А. Лакеев, будущий генерал, рассказывал, что, облетывая новые самолеты, он получает истинное удовольствие.

Были и более сдержанные выступления. Некоторые указывали только на недостатки. А кое-кто пытался приписать новым боевым машинам даже то, чего у них и не было. Серьезный разбор достоинств и недостатков поступивших на вооружение самолетов сделали военные летчики – испытатели С. П. Супрун и П. М. Стефановский.

Сталин не перебивал и не поправлял выступавших. Как обычно, ходил за столом президиума с трубкой в руке. Казалось, что главное для него – дать указания, о мнении летчиков он был уже наслышан. Когда выступления закончились, стал говорить Сталин. Он сказал, что старых машин мы больше не производим и тот, кто надеется продержаться на них, пусть откажется от этой мысли. На старых самолетах легче летать, но на них легче и погибнуть в случае войны. Выход только в быстром освоении новой техники, в овладении новым оружием.