Валентина Пономарева - Голова Медузы Горгоны

— Скачи к нашим. Скажешь, что план удался. Пойдут на Курскую. Я останусь, добуду список. Да, передай, что пойдут через Орловский. Пусть встретят. Но сразу же уходят оттуда.

На крыльце появился Мавлюта.

— А этого постарайтесь убрать. Опасен. Он с сотней пойдет впереди.

— Не уйдет, — шепнул Николай. — Уж я-то его запомнил. Казаки злы на него. Лют, говорят, больно…

Он вскочил в седло, тронул коня, и вскоре легкий галоп затих в конце улицы. Яков поднялся на крыльцо и стал рядом с Мавлютой.

— А ты напрасно на меня зуб имеешь. Будет время, и арсенал возьмем.

— Иди ты! — огрызнулся бандит. — Языкатый выискался! Какой ты в бою, хотел бы я знать.

Мавлюта зло посмотрел на Якова, но тот добродушно улыбался.

— Так и бери меня в свою сотню! Чем не гож! Порученец самого Лаврова! Краса и гордость Терека, — балагурил Гетманов.

— И то… Погляжу на тебя, — уже миролюбивей проговорил Мавлюта. — Только у меня спрос один…

— Ничего! У Лаврова, поди, спрос не меньше был.

Из избы вышли один за другим сотники: вечерняя трапеза кончилась. Вместе с Мавлютой к густому саду, где горели костры его сотни, зашагал и Яков.

В тугих порывах весеннего ветра над сонными долинами и горными перевалами загудели телеграфные провода:

«Из Пятигорска. Военсекция. Исх. № 465. Владикавказ. Шифром.

…Арестуйте и препроводите под строгим конвоем Пятигорск бывшего чиновника Зуйко Илью [2] Брат Г. М. Зуйко. Максимовича. Служит исполкоме. Старайтесь выявить сообщников зпт кому он передал документы за подписями Кубанского и Терцева тчк. Есть сведения один бывший офицер имевший связь контрреволюционной организацией работает окрчека тчк Фамилия пока не выяснена тчк

Гудели на ветру провода. По сонным улицам городов застучали каблуки нарочных. Поднимались по тревоге отряды чекистов в Пятигорске, Георгиевске, Кисловодске, в Минводах, Ессентуках, Моздоке. А по гудящим струнам проводов все летели адреса и фамилии выявленных участников заговора, указания и распоряжения коллегии губернской чека.

У телефонного аппарата осипшим голосом диктовал дежурный:

— Ессентуки? Приказ коллегии. Запишите! Вызвать нарочным в город по делам службы председателя и секретаря Боргустанского стансовета. По прибытии арестовать и доставить в губчека. К немедленному исполнению! Кто принял? Алло! Повтори!

В окна глядело черное небо с редкими звездами. Ветер завывал в темных переулках.

— Группа первая, — командовал Бухбанд. — С вами десять чоновцев. Адрес — Нижегородская, 21. Выполняйте! Группа вторая. Адрес…

А в кабинете председателя по прямому проводу Полномочное Представительство ВЧК на Кавказе требовало срочно сообщить связи контрреволюционного заговора, персональность, ход ликвидации.

В ночь на 19 марта 1921 года почти в триста адресов вышли боевые оперативные группы Терской губернской чрезвычайной комиссии.

Ночи в марте стояли на удивление теплые, светлые. И окраинная улочка, полого сбегающая к Подкумку, просматривалась насквозь. В конце ее появился всадник.

— Легок на помине, — тихо прошептал Веролюбов лежавшему рядом Моносову. — Ишь ты, ровно кобель принюхивается.

Доценко слез с коня, завел его в неогороженный сад и привязал к стволу ближнего дерева. Затем осторожно прокрался к своей усадьбе и, тихонько звякнув щеколдой, скрылся за калиткой.

Слышно было, как радостно завизжал пес и заскрипели двери. Спустя минуту в окне зажегся свет и по занавеске загуляли тени.

— Это Матрена, жинка, — комментировал участковый милиционер. — А вон этот, ручищами машет, то отец ейный. Паскуда такая, что не приведи господь…

Внезапно свет погас, и снова скрипнула дверь.

— Уйдет, — шепнул Веролюбов. — Надо брать.

— Зови своих ребят, — подтолкнул Моносов милиционера.

Тот, пригнувшись, пробежал за угол, и через минуту вдоль забора мелькнуло несколько человек. Они окружили усадьбу, и до чекистов донесся легкий условный свист.

Забрехал пес.

— Ну, что, пошли? — спросил Веролюбов. Чекисты поднялись и быстро побежали к калитке. Как только открыли ее, навстречу кинулся пес.

— Цыть! Ты что это, Боб? Уймись, кому говорят! — прикрикнул милиционер. Пес заурчал и отошел в сторону.

Дверь дома оказалась на запоре, но на стук никто не отвечал.

— Оглохли, что ли? — ворчал милиционер и подозрительно оглядывался на собаку.

Пес подошел к амбару и замахал хвостом. Чекисты направились туда. Прислушались — тишина.

— Семен! — крикнул Веролюбов. — Выходи!

Снова тишина.

— Тебя спрашивают: желаешь сдаваться али нет? Отвечай!

В амбаре раздался приглушенный кашель и ругательства.

— Последний раз говорю! — крикнул чекист и взвел курок револьвера. В ночной тишине звонко щелкнул металл.

— Не убьете? — донеслось из-за стены.

— Выходи!

— Коли слово дадите, что не будете бить, то сдаюсь, — хрипло ответил Доценко.

— Не тронем! Выбрасывай наган!

К ногам чекистов сквозь широкую щель в трухлявой стене упал пистолет.

Открыли дверь. Из амбара пахнуло сыростью и прелым сеном.

— Подними руки и выходи!

В темном проеме показались сначала поднятые вверх руки, а потом и сам связник «Штаба».

— С кем был?

— Матрена там. Выходи…

Вышла простоволосая женщина, застегивая на ходу легкий жакет.

Обоих обыскали и провели в дом. Тесть Доценко, открывший на голос Семена дверь, тут же в испуге юркнул за перегородку.

— Что, Семен, отгулял? — не без злорадства спросил участковый. Видно, у него были свои счеты с Доценко.

— Рано радуешься, шелудивый! — неожиданно рявкнул тот, но тут же стих и угрюмо спросил. — Важная, знать, пичуга я? А?

— Куда важней! Всех, поди, знаешь… — опять встрял милиционер, словно бы и не обратив внимания на выпад против него.

— А то! — ответил ему самодовольно связной. — Как самого себя.

— Вот и расскажешь.

— Эт-то мы поглядим…

— Чего глядеть! Жить захочешь — расскажешь! — буркнул Веролюбов.

— Уж ты, Семушка, скажи им, скажи… — суетливо зашептала Матрена.

— Умолкни! — цыкнул на нее Доценко.

— Ну, хватит! Собирайся! — закончив обыск, скомандовал Моносов.

Бандиту связали руки и вывели к подводе, что стояла невдалеке. Протрезвевший Доценко опасливо оглянулся по сторонам и неуклюже плюхнулся в кошелку. Лошади тронули с места, Матрена заголосила и кинулась следом.

Милиционер остановил ее.

— Хватит. Иди-ка домой…

— У-у-у, душегубы проклятые! — зло выкрикнула женщина и, уткнувшись в платок, нетвердой походкой зашагала к воротам.

Чепурной с нетерпением ожидал Фатьянова. Тот должен был появиться у него после встречи Доценко. Предстояло продумать в деталях все распоряжения по молодежной группе, тщательно подготовить инструктаж каждого члена. Но прошли все сроки, а Фатьянов не появлялся.