Александр Андреев - Эсеры. Борис Савинков против Империи

Мы проповедуем, что народу необходимо: право свободно высказывать свое мнение с помощью печати, собраний и сходок, право участия в обсуждении и издании законов, право контроля над государственными доходами и расходами.

Да, мы, социалисты-революционеры, проповедуем это, и значит, проповедуем строй иной, чем существует теперь в Российской империи. Но ведь пока мы только проповедуем. Наше орудие – слово, печать. Где же тут насильственное ниспровержение существующего режима? Кто оказывает насилие?

Слово наше не успеет раздаться, а нам уже зажимают рот и томят нас за слово в тюрьмах и ссылках. Наша печать считается «нелегальной», авторы наших писаний, даже наши простые типографщики на опыте познают всю сладость жизни в сибирских тундрах. Простое чтение наших брошюр считается государственным преступлением.

Нас преследуют, как государственных преступников и подвергают наказаниям за участие в кружках и сходках, на которых обсуждаются наши задачи. Нас подвергают унизительным телесным наказаниям, бьют нагайками, топчут конями и расстреливают, когда мы решаемся толпой выйти на улицу, чтобы заявить там публично о наших желаниях и требованиях.

Мы лишены покровительства закона, мы объявлены внутренними врагами народа и политическими преступниками, хотя это не одно и то же. Да, тут много насилия, слишком много, даже по горло, так что захлебнуться можно. Но с чьей стороны насилие? С нашей ли? Или уж русский народ такой несчастный, что на его языке понятие «слово» равнозначаще с насилием?

Поэтому пусть не говорят, что Партия социалистов-революционеров стремиться насильственным путем сделать что-то. Ни в задачах партии, ни в ее приемах деятельности и борьбы пока нет ничего похожего на насилие.

Может быть, обвинение партии эсеров в посягательстве на насильственное ниспровержение чего-то означает, что партия произведет когда-нибудь сначала политический переворот в России, а затем социальный? Партия не предрешает вопроса о том, каким путем сменяется тот или другой строй на желанные. О социальной революции замечу, что о переустройстве общественного строя в империи на началах социализма даже говорить серьезно нельзя. Стремление к такому «переустройству» было бы не делом серьезной партии, а ребяческой забавой. Перестроить общественный строй в империи на началах социализма, – этого не могла бы сделать даже наша всесильная бюрократия. Как просто иной раз понимаются задачи нашей партии, и при таком понимании нас, членов партии, отсылают на эшафот.

Россия получит социалистическое переустройство, может быть, тогда, когда самого этого имени «Россия» не останется на земном глобусе. Так, может быть, далеко конечное торжество наших социалистических идеалов. Это торжество произойдет не в одном государстве, а пройдет грозой по всей земле. Но она, несомненно, не наступит ни на одной точке земного шара, пока стоит несокрушимо Российская несокрушимая империя, потому что до сих пор об эту «твердыню» разбивались все самые лучшие прогрессивные стремления всех лучших людей нации. А пока они под знаменем социализма бьются за социальные реформы в современных государствах и идут под этим знаменем дальше всех буржуазных партий. То же делаем и будем делать мы, русские социалисты. Мы требуем серьезных рабочих реформ в пользу народа.

Что касается вопроса о политической революции, то русское правительство должно понять, что оно пляшет на вулкане. Мы, социалисты-революционеры, пока ведем мирную проповедь о том, что неограниченный режим в империи получил смертельную рану еще сорок лет тому назад. Его время ушло вместе с падением крепостного права, соответствовавшего патриархальной системе. Народ вместе со свободой от крепостного ига получил право рассчитывать на самостоятельность мысли и управления своими судьбами. История русского народа все время ждет продолжения. Продолжение должно быть – и будет! Вопрос в том, кто его впишет и поведет, сам ли народ или начнут писать сверху?

Мы, социалисты-революционеры, пока боремся с существующим режимом мирными путями. Нашей задачей является выяснить народу всю неудовлетворительность отжившей и уже стеснительной системы. Нашей задачей является организовать мнение большинства в государстве или, по крайней мере, того меньшинства, которое в данное время составляет руководящую по нравственному значению и по энергии силу в государстве, и стоит дороже и весит больше, чем остальная инертная масса. Задача правительства – идти на встречу желаниям народа.

Все задачи партии социалистов-революционеров не дают и намека на насилие. Все приемы ее борьбы ведутся только посредством слова, доказательства и убеждения. Ими бы партия и удовольствовалась бы, если бы в Росси хоть сколько-нибудь была возможна словесная борьба, свободная, идейная борьба.

Печальная необходимость террористических актов упала на голову парии, всецело занятой мирной борьбой. Программа партии эсеров решительно заявляет, что партия никогда не позволила бы себе прибегать к оружию, если бы к этому ее не вынуждал безграничный произвол чиновников. Только на насилие она отвечает насилием. Лишь в тех случаях, когда министры и чиновники отказывают нам в праве говорить человеческим языком, мы говорим «языком иным». Лишь тогда, все иные средства борьбы исчерпаны, когда преступления сановников вопиют к небу, а небо молчит, мы отвечаем смерть за смерть, за невыносимые муки, за унижение человеческой личности в гражданине и революционере.

Вся деятельность Боевой Организации говорит о том, что она призывается партией лишь в специальных случаях. Ее акции носят рефлекторный характер, соответствующий характеру импульсов. Социалисты-революционеры больше, чем кто-либо, понимают, что идеи на штыки не улавливаются, что не бомбами разбиваются системы. Идея побеждается и уничтожается идеей. Система падает, когда подгнили и разрушились поддерживавшие ее основания.

Наша партия считает «Народную Волю» своей матерью. Теория народовольцев и их детей социалистов-революционеров по взглядам на задачи рабочих и крестьян – одно и то же. Мы, эсеры, дети восходящего ХХ века, за собою чуем народную силу. Система уже падает под давлением народного недовольства. Если мы, по примеру наших духовных отцов народовольцев, снова взялись за оружие, то это лишь потому, что представители отживающей системы, расхитившие самодержавную власть, совершенно выходят из пределов человеческого отношения к нам, революционерам и недовольному народу. С нами обращаются как с гонимым избиваемым зверем. Поэтому, мы оскалили зубы, поэтому мы взялись за оружие.

Против системы – народ, крестьяне, рабочие и присоединяющаяся к ним интеллигенция.