Дмитрий Губин - Въездное & (Не)Выездное

В этом смысле расположенный в 200 км от Осло и в 15 км от Лиллехаммера Хафьель – действительно идеал. Во-первых зона катания обширна, но устроена так, что все трассы сходятся внизу в одной точке. И место встречи изменить нельзя, и каждый может выбрать трассу по плечу. Во-вторых, Хафьель – не слишком сложный курорт, и отмаркированные черным трассы должны, скорее, тешить самолюбие спускающегося. А спуститься по ним может любой, кому «синие» начинают быть скучноваты.

Но если говорить не о главном блюде, а о приправе – это аттракцион внетрассового катания. При перепаде высот в 830 метров эти высоты устроены так, что проезжаешь все природные зоны, исключая разве субтропики. То есть на лысой вершине горы – ветер метет порошу по тундре. Чуть вниз – и появляются карликовые ели, и ты возле них выписываешь на снегу кренделя Гулливер Гулливером. А потом вдруг превращаешься в лилипута, ныряя в смыкающуюся над головой чащобу, – привет зеленому морю тайги.

Риска в этом немного, а дух захватывает.

Подъезжая к Квитфелю, путешественник вспоминает детскую зимнюю обиду, когда у телевизора ждал, что Олимпиада целиком пройдет на одном стадионе, от лыж до биатлона. Ан нет – все разбросано по разным местам: обманули, разрушили картинку. Пикселизировали идеал.

Это к тому, что из олимпийских объектов в Лиллехаммере существует только трамплин. И в сам Лиллехаммер – с буколической главной улочкой, мирно посапывающей ночью, пока по ней мчит на лапландских олешках местный Дед Мороз Джулиниссен – имеет смысл заскочить только ради смотровой площадки да рассказа о том, как в 1994-м вся Норвегия стала нацией волонтеров-строителей. В результате чего был поставлен олимпийский рекорд дешевизны Олимпиады.

А на горных лыжах катаются близ Лиллехаммера в четырех разных местах: Квитфель (как и Хафьель) – один из них. Олимпийская трасса скоростного спуска – она в Квитфеле.

В Квитфеле заметна цивилизация в эдаком куршевельском смысле – стоит если не остановиться, то заглянуть в GudbrandsGard Hotel, где со стен печально смотрят похожие на Хо Ши Мина головы оленей, а в подвале есть отличный винный погреб. Но спортивная тема сильнее. И когда очередной Торвальд или Эрлинд демонстрирует горнолыжный стиль «телемарк» (пятка не крепится жестко к лыже; совершая поворот, лыжник красиво становится на колено) и у него вдруг отстегивается крепление – он спокойно завершает спуск на одной лыже. И это не new school и фрирайд. Это – как бы поточнее выразиться? – просто школа.

Местечко с запоминающимся именем, при произнесении которого даже умные люди глупо хихикают, в норвежской фонетике произносится как «Гяйлу». Гейло-Гяйлу – это, по большому счету, курорт для семей с детьми. То есть, с одной стороны, изобилие несложных спусков, а с другой – есть отели, претендующие на роскошь, то есть на щедрое заполнение aprеs ski. (Таких отелей два. Первый, Dr. Holmes, пытается выглядеть курортом на Ла-Манше – так что лучше останавливаться во втором, Vestlia Resort, где отличный минимализм и приличное spa).

Топографически Гейло – городок в узкой долине меж гор у реки; катаются как по одну сторону, так и по другую; фан-зон (а к специфическим развлечениям я бы отнес и пологий спуск с горы на равнинных лыжах) – просто тьма. Отдельная песня – саночная трасса на восточном склоне, причем песня лебединая: в смысле «и вырвался крик». Вопреки снисходительному отношению лыжников к санкам, шлемы саночников заставляют надеть не просто так: спуск идет с высоты 1178 метров, скорости серьезные, а перевернуться на повороте – раз плюнуть.

К услугам нежелающих рисковать – 20-километровая поездка по железной дороге Фонбан, напоминающая американские горки: слева – застывшие водопады, справа – бездна без дна.

Детишки счастливы; взрослые счастливы, что остались живы.

Горы, в которых расположен Хемседал, называют скандинавскими Альпами.

Этому следует верить.

Катание идет с высот без малого в полтора километра; за световой день откатать все трассы невозможно; впрочем, по весне можно рассчитывать на прибавку дня: сезон длится по 4 мая, когда травка на крышах над местными хюттами зеленеет, солнышко блестит и начинается время покоса крыш.

В Хемседале легко провести на лыжах неделю, постепенно понимая, чем для норвежцев является спорт. Это не часть светской жизни и не пресловутый «экстрим» (в котором всегда читается бегство из офиса), и даже не спорт результатов и достижений. Здесь спорт – это физическое, руками и ногами, освоение мира, обозначение своего места в ландшафте; здесь метели такие, что все склоны за час превращаются в off piste.

Впрочем, и без метели внетрассовое катание в Хемседале грандиозно. Взять Вергилия в этом случае – лучший совет. Одна из долин называется Долиной Смерти, и это скорее констатация факта, чем пышность слога.

Меня мой Вергилий укатал вне трасс так, что я постыдно попросил его о пощаде. Услышав печальную историю забитых до положения крепостных крестьян бедренных мышц, он махнул палкой в сторону от обрыва, в который явно намеревался прыгнуть сам:

– Езжай тогда туда. Там будет обычный склон.

Я поехал, куда он сказал, и вскоре вздохнул с облегчением: передо мной начинался всего-навсего «черный» могул.

Ах, отличная была поездка! По приглашению норвежского совета по туризму, с сумасшедшими любителями офф-писта из компании «Вертикальный мир»… Я там представлял газету Pulse St. Petersburg. Я бы ради лыж и не такое представил!

За кадром остались два момента. Первый… хм… В общем, я обнаружил, что в Норвегии в обычном газетно-журнальном закутке на автозаправке запросто продаются порнокнижки. Не на верхних полках, куда не дотянуться детишкам, и не запечатанные в черную упаковку – лежат в открытом доступе: листай не хочу. Я полистал. Не слишком высокого качества, черно-белые, но, без сомнения, принадлежащие к категории хард-порно. Не знаю, может быть, так норвежцы стимулируют рождаемость. А может, они не прячут порно от детей по той простой причине, что детям порно не интересно, им интереснее машинки или куклы. А когда дети превращаются в подростков, они все равно до порнографии добираются. И лучше, если добираются уже после курса сексуального просвещения (он в Норвегии начинается чуть не с детского сада).

Второй момент, более существенный для путешественника, состоял в том, что Норвегия оказалась невероятно дорогой страной. Самой дорогой среди тех двадцати, про которые я пишу в этой книге. На той же заправке счет за бутерброд с баночкой колы был около 20 евро. Это цена скромного ужина в Париже и нескромного – в Лионе.