Дмитрий Губин - Въездное & (Не)Выездное

Дима Быков много раз уговаривал меня сесть за роман. Даже, нет, не так: «Когда ты сядешь за роман?!» – возмущался он. Быков настоящий писатель, то есть демиург. Он создает скелет сюжета, наделяет его сухожилиями структуры, кровеносной системой идей, мышцами сюжета, кожей слов. А у меня талант не костей – только кожи. Я умею коллизии описывать, но не придумывать. Не я один такой: вон Лимонов писал-писал исключительно про собственную жизнь, а когда все написал, перестал быть писателем, ушел в революционеры. Но у него, – ах, какая была жизнь: эмиграция, нищета, любовь с негром на помойке! А мне про что писать – про поездки на «Альфа-Ромео»?

Но иногда я, если вы обратили внимание, забываюсь, и пишу про «Альфа-Ромео» и Вальтера Лаймера так, как будто это роад-стори и как будто Вальтер в этой истории герой, и даже этот комментарий я пишу сейчас так, как будто это мысли героя за рулем, когда он едет и едет, едет и едет по ведущей в небеса дороге.

И Быков давно махнул на меня рукой. «Черт с тобой, – сказал как-то он. – С тобой и с Радуловой. Может, вы поднимаете журналистику до литературы».

Милый мой Быков, я занимаюсь тем, что упорядочиваю хаос хроник до уровня смыслов. И если пишу, что Овчаренко давным-давно закрыл на Тверской свой ресторан «Цветы», а галерею «Риджина» не закрыл, перенес на Винзавод, то тут же добавляю, что правильно сделал, потому что и галерея, и ресторан – это такие бизнесы, что каждый требует тебя всего без остатка, и невозможно без ущерба совмещать.

И все же… Может, и правда – за роман?

Tags: Бедная падчерица богатой истории. – Рустам Тарико, Стефано Габбана, Ленни Кравиц и русские в Billionaire. – Бухта Луны, остров Морторио, вилла Берлускони.

Сардиния – место нереста миллиардеров. Сардиния – рай для экономных туристов. Там все бесконечно дорого. Там все за три евроцента. И это все так. И не так. В общем, слушайте…

Несчастлив был мальчик, родившийся в Италии в 1960-х.

Потому что, когда мальчику исполнялось 10 лет, он узнавал, что великие открытия сделаны и неоткрытых островов нет (впрочем, мальчики от этого открытия рыдали не только в Италии).

А еще через 10 лет итальянский парень понимал, что в Италии не осталось романтических побережий. Что Римини, воспетый Феллини, – это просто такой (прости, господи!) Сочи, забитый папиками с матронами и обильно произведенными bambini. И что, скажем, дивный крохотный Портофино под Генуей раскуплен богачами до квадратного миллиметра: цены такие, что к утесу с бывшей виллой Муссолини не подползешь.

И тогда – в ранних 80-х – жаждущие свободы, моря, любви, солнца и пляжей итальянцы открыли для себя остров Сардиния. Как открывают дверь и консервную банку, как открывают в соседке по дому любимую. Вхождение в сардинскую дверь и сегодня оставляет чувство первооткрывания и первооткрывателя. Редко где такое сохранилось.

Я полетел на Сардинию увидеть миллионерские яхты; потусовать с миллиардерами и их дочками; проверить, каков на вкус отель, который выглядит как горстка рыбацких хижин, но в котором самый дешевый номер стоит 600 евро («У тебя недорогой отель», – сказала мне девочка, которая с мамой копила деньги в Москве, чтобы искать пр-р-рынца в местах королевских кочевий: зимой – в Куршевеле, летом – на Сардинии). Еще я хотел поужинать в ресторане Cipriani, брате нью-йоркского Cipriani, который славен политической кухней, в которой варятся герои капитолийского бомонда. И, наконец, я хотел побывать в клубе Billionaire, с которого, по слухам, был содран весь российский клубный устав.

Самолетик из Рима летел над морем, потом над безотрадной гористой местностью: безотрадность смущала, но остров был явно огромен. Дорога по направлению к местной Жуковке, поселку Порто-Черво, петляла по кручам над берегом, – ничего, доложу вам, особенного; видали мы и покруче. Отель – если не ошибаюсь, Le Palme – тоже не потрясал. Ну да, приличный номер, эдакий «под старину», с намеренно побитым кафелем и живой ящерицей на балконе – но, друзья мои, новодел, как ни маскируйся под деревушку, весело раскинувшуюся на берегу, остается новоделом.

Времени до коктейля Bellini, который в Порто-Черво положено пить умело спускающему миллионы плейбою, было тьма. Я взял машину и спросил паренька, заведовавшего на пляже лежаками, в какую сторону лучше ехать – Costa Paradiso или Costa Smeralda?

– Ты русский? – спросил парнишка меня. – Ты будешь вечером в Billionaire? Там будет русская вечеринка! Там будут русские девушки! Умоляю (он был готов бухнуться на колени) – проведи меня туда!

В глазах его светилась вся похоть мира, помноженная на всю глупость адолессантства, полагающего, что стоит прокрасться на закрытую вечеринку, как девушки тут же предпочтут тебя ювелиру Фавасу Груози или экс-премьеру Сильвио Берлускони.

Я улыбнулся настолько виновато, насколько мог. Он потух и ткнул пальцем в фотографии направлений. Скалы на Райском берегу, Costa Paradiso, походили на преддверие ада. И я выбрал Изумрудный берег, Costa Smeralda, – ощущая себя если не его волшебником, то, по крайней мере, Страшилой Премудрым.

Только представьте себе: лениво валяется в Тирренском море у подошвы Италии гигантский – почти 400 километров в длину! – остров, на котором век за веком ничего не происходит.

Ну, обитает какой-то невнятный народ, древние нураги, строит в горах из камней круглые башни и крохотные дома, к морю почему-то не снисходит. Римская империя добирается до Сардинии через пень-колоду: ей здесь некого завоевывать и нечего делать (до нас дожила пара невеликих развалин). Новейшая история тоже обошла Сардинию стороной: на сопоставимой по размеру Сицилии отметилась мафия, а здесь – разве что скотоводы, положившие на алтарь местной кухни мелкорубленого молочного поросенка. Именно поросенок (а не сардины-анчоусы) считается фирменным местным блюдом. И вот какой вывод в конце 1980-х делал из перечисленного амбициозный бизнесмен-итальянец (а ведь нашему мальчику было к тому времени уже под 30!). Земля дешева, пляжи – безлюдны, а песок на них – лучший в Италии: надо скупать. И в эпоху всеобщего помешательства на экологии, сбоку припеку слабо обжитых бухт и бухточек стали расти имитирующие деревушки отели, стоящие ныне в сезон до $7000 за номер за ночь и привлекающие всех, кто эти деньги согласен платить.

Отсталость обернулась плюсом.

Сардиния – кажется, единственное место на море в Европе, где отелей-мастодонтов, отелей-небоскребов нет вообще.

Я ехал по Costa Smeralda без руля и ветрил, то есть без цели. Первые ощущения всегда самые нежные, они стираются на второй или третий день, и вот эту стертость чувств мы называем жизненным опытом. Я задумался, а когда скосил глаза вбок, то чуть не дернул рулем. В прорези деревьев, за полоской моря виднелась даже не скала, не скалища, не гора, – а нечто. Каменная шляпища, торчащая из моря высокою тульей. Я не задумываясь, свернул в поворот, за которым обнаружились, как сказала бы чеховская барышня, «миленький» поселочек, пристань и лодки, игравшие роль такси.