Эпсли Джордж Беннет Черри-Гаррард - Самое ужасное путешествие

22 декабря.

День летнего солнцестояния. Сияющий день, безветренный, с температурой около нуля [-18 °C], одним словом восхитительный. После завтрака заложил Верхний ледниковый склад: оставляем здесь два полунедельных рациона для двух возвращающихся партий, а также кошки и другое снаряжение для прохождения ледника — ледорубы, лом, лишнюю страховочную верёвку и т. д., личные вещи, медикаменты, в общем всё, без чего можно обойтись. Я оставляю на обратную дорогу мешок со старыми финнеско, ветрозащитными брюками и другими лишними вещами.

Груз для двух идущих вперёд партий тянет около 190 фунтов на человека. Сюда входят снаряжение, двенадцать недельных рационов провизии, керосин, запасные полозья и т. д. С первой возвращающейся партией, состоящей из Аткинсона, Черри, Силаса и Кэохэйна, отправляем письма и фотографии. Тепло попрощались с нашими славными товарищами, они пожелали нам удачи. Черри, Атк и Силас прямо растрогали меня.

Затем двинулись вперёд, в команде Хозяина по-прежнему идут доктор Билл, Титус и старшина Эванс, а Тэдди Эванс (лейтенант) и Лэшли перешли в нашу упряжку и палатку, то есть ко мне с Крином. На складе поставили гурий — воткнули в него двое санных полозьев и на верху одного укрепили чёрный флаг. Утренний переход короче обычного, так как много времени заняло устройство склада, но всё же мы прошли пять миль вверх, причём груз был тяжелее, чем накануне, а тащить его было легче: температура понизилась и скольжение улучшилось.

Кроме того, мы ошкурили наждачной бумагой полозья, сильно ободравшиеся на леднике. Разница поразительная. Всего за день, считая и вечерний переход, сделали 10,6 мили в направлении на юго-запад.

Мы держимся этого курса, чтобы избежать ледопадов, на которые наткнулся Шеклтон. Трещины здесь попадаются очень редко; те немногие, что нам встретились, были шириной с улицу, пересекая их, вся наша партия с санями и грузами одновременно находилась на снежном мосту. Его самые слабые места у краёв, и лишь изредка кто-нибудь проваливался в снег по колено, не более того.

Под ногами снег, фирн, заструги, это, по-видимому, говорит о преобладании юго-юго-западных ветров.

Сейчас земля хорошо видна, вечер прекрасный. Я только что сделал шесть снимков хребта Доминион. Видно много новых гор. По обсервации наше местонахождение 85°13′29″ ю. ш., 161°54′45″ в. д., склонение магнитной стрелки 175°45′.

23 декабря.

Поднялись как обычно, в 5.45. Всю эту неделю в нашей палатке стряпаю я. После завтрака поставили два гурия для обозначения стоянки. Выступили без четверти восемь.

Начали подниматься по длинному склону, отклоняясь на юго-запад, чтобы обойти ледяной вал, преграждающий путь на юг. Подъём очень тяжёлый, в какой-то момент нам даже показалось, что до перевала не дойти никогда. Через два с половиной часа напряжённой работы остановились на пять минут — перевести дух и осмотреться, — а через полтора часа выбрались наверх, откуда увидели далёкие горы. Совсем недавно мы находились там. На таком расстоянии они выглядят весьма величественно. Гребень выдвинутого сжатием большого ледяного вала направлен примерно с юго-востока на северо-запад, это один из гряды, занимающей площадь 50–60 квадратных миль. В этом районе Шеклтон встречал их вплоть до широты 86,5°. На вершине вала огромные трещины, в которых легко уместилась бы наша «Терра-Нова». Но снежные мосты крепкие, за исключением краёв, хотя мы частенько спотыкались на этой непрочной кровле. Сани прошли по ней вполне благополучно. Пришлось отклониться ещё дальше на запад, чтобы обойти ледяной хаос, одно время шли даже на западо-северо-запад.

Ко времени привала на ленч проделали 8,5 мили, а после него по улучшившейся поверхности ещё 6,5 мили в направлении на юго-запад, итого за день пятнадцать. Обычно мы везём сани девять часов в день: утром, с 7.15 до 1 часа, — пять часов; днём, с 2.30 до 6.30,— четыре часа. Встаём сейчас в 5.45 утра. Груз ещё довольно тяжёлый, но поверхность на удивление хорошая для таких условий. К концу дня всех одолевает усталость; у меня поочерёдно болят все мускулы. На этих горках напомнила о себе спина, но завтра боль в ней утихнет, а потом и вовсе прекратится, как это было с ногами, их я ощутил первыми.

24 декабря. Сочельник.

Сегодня двинулись точно на юг, так как уклонились на много миль к западу от маршрута Шеклтона, зато наверняка оставили в стороне ледопады и валы сжатия.

Конечно, раз здесь ещё не ступала нога смертного, это всё только предположения. И действительно, в тот же день мы обнаружили, что на взятом направлении также встречаются преграды и что приходится зигзагами обходить нагромождения льда и взбираться на холмы, густо усеянные наверху трещинами.

Зато поднятия покрыты твёрдым снегом со льдом, по которому легко скользят сани. Это праздник, после того как по рыхлому снегу тащишь их с тяжёлой поклажей весом свыше 190 фунтов на брата.

Ночные стоянки отмечаем двумя гуриями, дневные — одним. Впрочем, вряд ли их удастся когда-нибудь отыскать в этом ледяном хаосе. Да и к чему искать, ведь Верхний ледниковый склад заложен в таком месте, которое ни с чем не спутаешь. Мы сделали 14 миль, легли, как всегда, очень уставшие.

25 декабря.

Рождество. Странный и трудный для меня праздник — кругом снег, глазу не на чем отдохнуть. Дувший вчера весь день встречный ветер сегодня усилился, метёт позёмка.

Нос и щёки немеют на старте, пока не разогреешься. Идём в ветрозащитных куртках, потому что, как бы тепло ни было телу, руки окоченевают на пронизывающем ветру, хотя всё время энергично двигаются. Кроме того, нельзя останавливаться для переодевания и задерживать всю партию, лучше уж пройти весь маршрут, даже если под конец вспотеешь. В честь праздника к завтраку добавили немного конины. На этой неделе в нашей палатке я за повара.

Снова взяли на юг. Старые знакомые — трещины и ледяные бугры — тут как тут. Мы все по очереди проваливались, но в моей команде больше всех досталось Лэшли. Он ушёл в трещину на всю длину постромок и упряжи. Слава Богу, несколько дней назад я заметил, что его верёвка сильно потёрлась, и дал ему новую. Рывком от падения Лэшли меня и Крина сбило с ног, а постромки Крина зацепились за сани, дошедшие до половины восьмифутового снежного моста, и он не мог двинуться. Я испугался, как бы сани со всем содержимым не рухнули вниз, но, к счастью, трещина шла по диагонали. Лэшли не было видно из-за огромного ледяного карниза.

Тэдди Эванс и я освободили Крина, и уже втроём мы вытащили Лэшли с помощью закреплённой в снежных карнизах страховочной верёвки. После этого благополучно вывезли сани.

Сегодня день рождения Лэшли; он женат, и у него есть семья; ему исполнилось 44 года, он уже дослужился до отставки. Сил у него не меньше, чем у любого из участников экспедиции, к тому же он завзятый спортсмен. В английском военном флоте он был главным судовым механиком, а у нас первоначально ведал злосчастными моторными санями.