Марина Раку - Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи

Это вновь полемически отсылает к пушкинскому произведению, где, как и положено в классической русской литературе, по мнению рассказчика из повести Зощенко, «погодка по большей части ерундовая» (С. 124). Ср.: «Германн трепетал, как тигр, ожидая назначенного времени. В десять часов вечера он уже стоял перед домом графини. Погода была ужасная: ветер выл, мокрый снег падал хлопьями; фонари светились тускло; улицы были пусты» (С. 207).

Сарнов Б.М. Пришествие капитана Лебядкина. Случай Зощенко. М., 1993. С. 87.

О рецепции Гофмана в русской культуре Серебряного века см.: Русский круг Гофмана. [Антология] / Сост. Н.И. Лопатина, при участии Д.В. Фомина; отв. ред. Ю.Г. Фридштейн. М., 2009.

Набоков В. Лекции по русской литературе / Пер. с англ. М., 1996. С. 414.

Цит. по: Чудакова М.О. Поэтика Михаила Зощенко. С. 63.

Зощенко Михаил. Шестая повесть Белкина. Талисман // Зощенко Михаил. Рассказы и повести. Л., 1959. С. 606. Опубликовано в: Звезда. 1937. № 1.

Сарнов Б.М. Указ. соч. С. 166.

Так, А. Жолковский указывает на перекрестные интертексты эпизода с отставным монархистом Хворобьевым, которыми оказываются в первую очередь «Борис Годунов» Пушкина – Мусоргского и «Капитанская дочка» Пушкина (Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. С. 168).

См.: Раку Марина. Михаил Зощенко: музыка перевода // Новое литературное обозрение. 2000. № 44 (4).

Ильф Илья, Петров Евгений. Двенадцать стульев // Ильф Илья, Петров Евгений. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 1 / Под ред. А.Г. Дементьева, В.П. Катаева, К.М. Симонова. Вступ. ст. Д.И. Заславского. Примеч. А.З. Вулиса, Б.Е. Галанова. М., 1961. С. 30 – 31.

О сходстве финалов «Двенадцати стульев» и «Пиковой дамы» упоминается в комментариях к публикации первого варианта романа: «И в итоге авторы (иронически обыгрывая сюжет пушкинской “Пиковой дамы”) доказали, что любые попытки вернуться в прошлое – безумны, гибельны» (Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев (первое полное издание) / Подготовка текста, вступ. ст., коммент. М. Одесский, Д. Фельдман. М., 1997. С. 461). Однако на связь с этим первоисточником сцены смерти тещи Воробьянинова в начале романа, как и отсылки к «Ричарду Львиное сердце» – с оперой Чайковского на пушкинский сюжет, в комментариях не указывалось.

В частности, на пути в Уфу (там он должен был стать одним из пяти членов «всероссийского правительства» – Директории) его уговорили остаться в Вологде, где готовился «архангельский переворот», который собирались осуществить при поддержке иностранных легионеров.

На его участие в составе своих правительств рассчитывали и Колчак, и впоследствии Деникин: имя «“дедушки русской революции” всякий раз всплывало в тот момент, когда тому или иному режиму требовалось “демократизировать” свое правление» (Там же).

Он активно взаимодействовал с такими ее знаковыми фигурами, как Д. Мережковский, З. Гиппиус, Б. Савинков и генерал Е. Миллер (см. материалы переписки Н.В. Чайковского: Овсянкин Е.И. Указ. соч.).

Овсянкин Е.И. Указ. соч.

Цит. по: Чудакова М.О. Поэтика Михаила Зощенко. С. 150.

Там же.

Там же. С. 152.

Шуточное фольклорное поздравление «Птичка прыгает на ветке, / Бабы ходят спать в овин. / Честь имеем вас поздравить / Со днем ваших именин» герои Зощенко приписывают Пушкину регулярно: еще до рассказа «Сирень цветет» этот стишок «присвоил» поэту Иван Федорович Головкин, герой рассказа «Пушкин» (1927). Подразумевается в данном случае, вероятно, пародийная связь с пушкинскими строками «Птичка Божия не знает / Ни заботы, ни труда <���…>» из пушкинской поэмы «Цыганы».

Факсимиле этого фрагмента дневника писателя воспроизведено в постоянной экспозиции квартиры-музея М. Зощенко в Санкт-Петербурге.

Таким, «латунно-медным» этот символ предстает и на монументальном полотне Климента Редько «Восстание» (1924 – 1925, Государственная Третьяковская галерея) с ее шествием музыкантов на сторонах ромба, окружающего центральную фигуру Ленина.

Пьеса была написана до постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград». Далее цит. по изд.: Зощенко Мих. Рассказы, фельетоны, комедии. М.; Л., 1963.

Там же. С. 307.

Ра-Бе [Бек А.А.] Рабкоры о музыке // Музыкальная новь. 1924. № 10. С. 17.

Там же.

Игнатович Вяч. П.И. Чайковский (К 30-летию со дня смерти). С. 22.

Цит. по: Кунин И.Ф. Николай Яковлевич Мясковский. Жизнь и творчество в письмах и документах. С. 62.

Лопухов Федор. Старый репертуар // Рабочий и театр. 1924. № 47. Цит. по: Лопухов Ф. Шестьдесят лет в балете. С. 231.

Лопухов Федор. Старый репертуар. С. 231.

Это расхожее выражение 1920-х гг. перефразирует название одного из знаменитых мейерхольдовских спектаклей того времени – «Земля дыбом» (1924) по пьесе Сергея Третьякова (переработка пьесы французского поэта и прозаика Марселя Мартине «Ночь»).

К таким спектаклям он относит «Карменситу и солдата» Вл. Немировича-Данченко (1924), драматические спектакли Мейерхольда «Горе уму» (1928), «Лес» (1924), «Ревизор» (1926) и его же «Пиковую даму» Чайковского (1935).

Лопухов Ф. Шестьдесят лет в балете. С. 232 – 234.

Верховную власть в современном европейском государстве стремился захватить дядя главного героя, убивший его отца и женившийся на матери. Мечтательный юноша, вступивший в схватку с узурпатором власти, попал в ловушку, расставленную для него: дядя призывает ко двору актерскую труппу, которая должна втянуть в свое представление принца и свести его с ума. Героиня пьесы влюбляется в молодого наследника, но выполняет волю короля. Принц сходит с ума, а девушка бежит топиться к «лебединому озеру». Об этой постановке в личных беседах вспоминал позже С.Т. Рихтер (сообщено Л.Л. Солиным).

«Меланхолический граф, отпрыск угасающего рода, погнавшись на озере за лебедем, видел в нем олицетворение вечно юной женственности. Мечта преследовала неотступно, мешала браку с дочерью соседнего помещика и приводила героя к гибели» (Красовская В.М. Указ. соч. С. 488 – 489).

Глебов Игорь. К постановке балета П.И. Чайковского «Лебединое озеро». С. 13.

Там же.

Слонимский Ю. П.И. Чайковский и балетный театр его времени. М., 1956. С. 284 – 285.