Игорь Дмитриев - Упрямый Галилей

С 12 по 30 апреля Галилея содержали в зданиях доминиканского монастыря, прилегавшего к церкви Санта-Мария-сопра-Минерва в центре Рима [рис. 2.17]. Заседания суда проходили в самой церкви, где находятся могилы художника-доминиканца фра Беато Анжелико (фра Джованни да Фьезоле) и Екатерины Сиенской, небесного патрона Италии и Европы, статуя Христа работы Микеланджело и великолепные фрески Филиппо Липпи (капелла Карафа). В декабре 1563 года по случаю окончания работы Тридентского собора торжественная процессия во главе с папой Пием IV прошла по Риму и завершила свой путь у этой церкви. Примыкавший к ней монастырь, основанный в середине XIII века и заметно расширившийся во второй половине XVI столетия, в соответствии с буллой Урбана VIII от 14 сентября 1628 года, стал резиденцией Священной канцелярии. В то время монастырь занимал большую территорию между Via dei Seminario , Via di Sant’Ignazio и Piazza Minerva . Две комнаты, в которых проходили заседания трибунала (ныне называемые «комнатами Галилея»), украшены потолочными фресками работы Франческо Аллегрини, одна из которых изображает победу католического войска над альбигойцами в сражении при Мюре в 1213 году. В период французской оккупации (1797 – 1814) в монастыре располагались казармы инфантерии. В настоящее время (с 1974 года) в бывших монастырских помещениях разместились учреждения итальянского парламента, в частности, в 1989 году туда была перемещена из Palazzo Montecitorio парламентская библиотека, которая ныне занимает шесть этажей, и «комнаты Галилея» являются читальными залами этой библиотеки (Santa Maria sopra Minerva / Presentazione di Nilde Iotti; testi di Franco Borsi. Roma: Editalia, 1990. [Le Sedi della Camera dei Deputati]). Посетитель может более или менее свободно пройти только в одну из «комнат Галилея» [рис. 2.18] (причем фотографировать запрещается), во вторую комнату формально вход рядовым посетителям запрещен, но в нее можно попасть из первой, поднявшись по винтовой лестнице на антресоли, которые связывают обе комнаты. Ничего мемориального ни в той, ни в другой комнате нет, сохранились только потолочные фрески. В остальном – обычное библиотечное оборудование. Вообще, осматривать в Италии места, связанные с жизнью Галилея, непросто, поскольку итальянская бюрократия (как светская, так и духовная) очень напоминает российскую (как светскую, так и духовную) своей тупостью, подозрительностью, поразительным незнанием истории и культуры собственной страны и плохим владением иностранными языками.

а

б

Рис. 2.17а,б. Церковь Санта-Мария-сопра-Минерва в Риме: (a) фасад, здание церкви примыкает к доминиканскому монастырю; (б) часть интерьера

Galileo Galilei . Le opere… Vol. XV. P. 95.

Видимо, Никколини имел в виду младшего сына германского императора Фердинанда II.

Galileo Galilei . Le opere… Vol. XV. P. 55.

I documenti… P. 121.

Как заметили биографы ученого, день рождения прошел « without fanfare » ( Shea W.R., Artigas M . Galileo in Rome… P. 179).

Galileo Galilei . Le opere… Vol. XV. P. 41.

Ibid. P. 71. Никколини испросил у великого герцога рекомендательные письма в защиту Галилея, которые направил многим кардиналам, в том числе и членам инквизиции. В частности, посол посетил кардиналов Скалью и Бентивольо и остался доволен, оба они весьма сочувственно отнеслись к просьбе великого герцога.

И Галилей в какой-то момент ему поверил. 19 февраля 1633 года он пишет во Флоренцию Чьоли: «кажется, начало процедуры проходит очень мягко и спокойно, она не имеет ничего общего с обещанными мне ранее веревками, цепями, тюремными решетками и т.п.» (Ibid. P. 44).

Рис. 2.18. Одна из комнат монастыря Санта-Мария-сопра-Минерва, где проходил процесс над Галилеем. В настоящее время там расположен читальный зал библиотеки итальянского парламента

«Я слышал, что в среду [16 февраля] утром, – докладывал Никколини Чьоли 19 февраля 1632 года, – они [члены Конгрегации инквизиции] обсуждали этот [галилеевский] вопрос, и синьор кардинал Франческо Барберини, вопреки обыкновению, присутствовал на собрании Конгрегации <���…>. После этого синьору Галилею ничего не было сказано, и он ничего не слышал ни от кого из этого трибунала, кроме как от монсиньора Серристори, одного из консультантов Священной канцелярии. Последний приходил дважды, заявив, что действует по своей инициативе и просто хочет навестить [Галилея], однако он постоянно упоминал о суде и обсуждал различные детали, поэтому я полагаю, он наверняка был послан узнать, что говорит Галилей, какова его позиция и как он защищается, чтобы они могли решить, что делать и как вести процесс». И далее Никколини бросает любопытную фразу: «…Иногда это преследование ( persecuzione ) представляется мне очень странным» (Ibid. P. 45).

Ibid. P. 56.

Ibid.

Finocchiaro M.A. The Galileo Affair… P. 244.

Детальный анализ инструменталистского подхода к научной теории дан в монографии Э. Нагеля ( Nagel E . The Structure of Science. New York: Harcourt, Brace and World, 1961), согласно которому «центральное утверждение инструментализма сводится к тому, что теория не является ни кратким описанием, ни обобщенным представлением отношений между наблюдаемыми данными; напротив, считается, что она есть некое правило, определяющее принцип анализа ( a rule of a principle for analyzing ) и символического представления некоторых данных обширного опыта ( certain materials of gross experience ), и в то же время инструмент, используемый в том или ином методе логического вывода утверждений наблюдения из других подобных утверждений ( in a technique for inferring observation statements from other such statements )» (Ibid. P. 129). При этом Нагель ссылается на более ранние работы Чарльза Пирса и Джона Дьюи. Согласно «реалистической» точке зрения, «если теория поддерживается эмпирическими данными, то объекты, явно постулируемые этой теорией (например, атомы в случае атомной теории), должны рассматриваться как физически реальные в той же мере ( on a par with ), в какой физическая реальность обычно приписывается известным объектам, таким как палки и камни» (Ibid. P. 117 – 118. См. также: Fine A . Unnatural Attitudes: Realist and Instrumentalist Attachments to Science; Дмитриев И.С . Искушение святого Коперника… С. 190 – 198).

Тут, правда, есть одна немаловажная деталь: Галилей избегал оценок научных теорий в терминах вероятности и правдоподобия, а в тех редких случаях, когда все же прибегал к ним, то делал это скорее вынужденно или только в набросках ( Galileo Galilei . Le opere… Vol. V. P. 368 – 369). Принцип Галилея – либо все, либо ничего, либо теория истинная, либо ложная, tertium non datur . В этом, кстати, проявился его аристотелизм. Но тогда его противники могли сказать, что поскольку весомых доказательств теории Коперника у него нет или они неубедительны, то, следуя Галилееву же принципу, гелиоцентризм не следует считать физической истиной, по крайней мере в данное время.