Александр Давыдов - Сербский мир

Это народы с одним типом этногенеза: еврейским, следовательно, их религиозная идентичность обуславливает всегда остальные идентичностные модели, в свою очередь, формирующие бытие этих народов во всех сферах жизни. Включение этих народов в мировой тренд секуляризации, заданный еще Великой Французской революцией, привело к кризису религиозной их идентичности, обусловившему сходные у обоих народов и крайне сильные душевные болезни (искажения идентичностных матриц), которые привели к созданию саморазрушающихся государств. Кризис религиозной идентичности, иными словами, повлек более глубокий кризис души народов, чем тот, что поразил другие, некогда христианские, европейские народы.

Следовательно, кажущийся наиболее очевидным выход сербов и нас из этого глубочайшего кризиса состоит в восстановлении нашей религиозной идентичности. Впрочем, прежде поиска выхода необходимо полноценно понять саму ситуацию, из которой необходимо выйти. Религиозный аспект здесь приведен скорее навскидку, а всесторонняя прорисовка исторического полотна еще ждет своих мастеров.

Теперь мы можем видеть методику работы «славянской мышеловки», ее историческую схему.

Прежде всего для ее создания потребовалось уничтожить национальную элиту: в России это было сделано к началу 20-х, при этом постоянные партийные чистки вплоть до середины 50-х мы также можем рассматривать как прополку кадров, способных к национальному самосознанию и, соответственно, к самостоятельному и масштабному мышлению, планированию и действию. В Югославии сербскую четницкую элиту уничтожили вскоре после войны, О. Валецкий называет число убитых четников и членов их семей в 150 тысяч человек 56 56 Валецкий О. Блайбург – история расстрелов. Режим доступа на 04. 09. 2015: http://www.liveinternet.ru/users/skald163/post131000264/ .

Следующей важной чертой в строительстве государства-фантома является грамотная спекуляция не на национальных архетипах и элементах коллективной этнической идентичности, а на господствующем в данный момент в данном обществе раскладе социальных сил, с использованием той энергии, которую высвобождает общество в процессе своего масштабного исторического структурного переустройства.

Далее. На ложных основаниях, на существующем социальном раскладе, который не может не терять своих свойств с течением смены поколений, строится политическое мировоззрение. Это мировоззрение обретает черты идеологии, которая навязывается всей новой квазиполитии. Идеология эта помимо опоры на классовые либо иные «самораспадающиеся» политические дискурсы, имеет основание в героическом мифе, который навязывается обществу, способствуя его деэтнизации.

Далее осуществляется строительство государства на самораспадающихся основаниях. Специфика такого государства состоит в том, что оно исторически неспособно существовать относительной долгий период времени, как из-за изменения социальной конъюнктуры, состояние которой в момент рождения политии ставится в основу нового политического порядка, так и из-за неизбежной эволюции в определенном направлении содержания новых политических форм. Такое новое государство также имеет опорой униженное состояние наиболее способного к государственному творчеству и суверенному мышлению народа: с одной стороны, такая политика сплачивает иноэтничную элиту государства, а с другой стороны, дает государству неограниченный объем качественных управленческих кадров, необходимых для квазиимперского государства. Осуществляются начальные действия по строительству новых наций, по возможности – из субэтносов либо регионально обособленных частей «стержневого народа». Осуществляется создание государственных структур, идентичности, соответствующих публичных дискурсов, пред– и квазиидеологии, оформляющей творимую идентичность, национальной интеллигенции и элиты.

«Момент суверена» детерминирует реальное политическое устройство государства, и суверен далее удерживает свое лидерство способами удержания власти, взял ее: самыми различными, пусть и тонкими, вариациями.

Эта гипотеза, не имеющая внятного теоретического основания, позволяет яснее объяснить и лучше понять причины крушения обоих рассматриваемых нами государств.

Когда в Югославии умер Тито – живое основание строя, а СССР проявил неспособность к массовому террору, оба государства очевидно были обречены.

Итак, общие черты осуществившейся концепции: опираясь на ненациональный мировоззренческий (интеллектуальный, идеологический) базис, осуществляющий ее субъект использует любые возможности социального момента и закрепляет особенности момента суверена в конститутивных правовых актах, тем самым запуская эрозионные процессы в государстве.

Осуществляется успешное ослабление самого сильного, природно лидерского народа, превращение его в навоз для других будущих наций.

При этом системы были неодинкаовы. СФРЮ отличали экономическое самоуправление, большая открытость Западу, в общем больший федерализм (конфедерализм после принятия Устава 1974 года), большая роль армии как создателя и властного актора, большая роль личности в системе осуществления власти и относительно слабая партии. Также Югославию выделяет культурная и цивилизационная общность с Европой.

СССР характеризовался большей монолитностью политической системы, большей ролью партии в процессе осуществления власти, большей централизацией, меньшей зависимостью системы осуществления власти от личности, более жестким навязыванием государственной религии (в Югославии этот процесс носил более либеральный характер). Также случаю СССР свойственны более абсурдный характер нациестроительства, антропологическое отличие некоторых выстроенных новых наций от главных, большая экономическая самостоятельность.

Этим родственным государствам свойственны различные форматы падения. Югославия прежде всего рассыпалась по этническим границам. Стоит отметить, что, помимо своих Конституций, у республик были свои министерства обороны. В СФРЮ не существовало властной структуры, сопоставимой по мощи и способности влиять на принятие решений в общегосударственном масштабе с советской КПСС. Большую роль в распаде СФРЮ сыграла армия, также распад детерминировал в огромной степени взрыв сербского национализма: в позднем СССР русский национализм вообще не стал важным фактором политической жизни. Отметим также, что поражение сербского национализма в югославских войнах объясняется в первую очередь красным оттенком большинства кадров, решивших сыграть сербскую национальную карту. СССР же отличал строго централизованный процесс распада, отсутствие внятного дискурса, выражающего национальное самосознание стержневого народа, иной формат переструктурирования экономики, отсутствие мощных кадровых перемен в осколках квазиимперии.