Валерий Чумаков - Вернер фон Сименс. Личные воспоминания. Как изобретения создают бизнес

К сожалению, мы не имели возможности долго наблюдать за этим явлением, называемым смерчем, так как он довольно быстро отошел к берегу, на восток, а наше внимание привлек другой феномен. Неожиданно корабль попал в такую сильную качку, что нам с трудом удавалось стоять на ногах. Мы оказались в зоне так называемого мертвого моря, с короткими и весьма высокими волнами. Очевидно, это были последствия прошедшего здесь недавно смерча. Капитан, прекрасно знавший особенности строения своего судна и понимавший, какую опасность для него представляют такие волны, тем не менее продолжал идти прямо через них, надеясь вскоре выйти в более спокойные воды. Мое внимание привлекла серия глухих ударов, каждый из которых сопровождался сотрясением всего парохода. В мозгу вспыхнула мысль: «Причиной ударов могут быть сорвавшиеся с осей и катающиеся по трюму барабаны, которые теперь своей неимоверной тяжестью могут разбить корпус судна». Я тут же бросился в каюту, где искал спасения от приступа морской болезни мой брат Вильгельм. Он лучше всех знал строение своих барабанов и принципы их крепления, и только он мог спасти нас в эту трудную минуту. Брат был смертельно бледен, но спокоен и на ногах держался довольно уверенно. Он сразу понял серьезность нависшей над нами угрозы, и этого оказалось достаточно, чтобы от морской болезни не осталось и следа. В трюме он сразу увидел, что качка расшатала верхнюю часть оси барабана, а специальные блоки из твердых древесных пород, которые должны были ограничивать продольное движение барабана по оси, просто отсутствовали. Французские корабельные плотники сперва не могли понять, чего мы от них требуем и зачем эти блоки вообще нужны. Только после того, как удары усилились и брат закричал, что, если они все мигом не исправят, мы обязательно погибнем, – только после этого плотники наконец зашевелились, быстро принесли откуда-то недостающие блоки и начали их устанавливать. В процессе разбирательства оказалось, что они при монтаже устройства, столкнувшись с незнакомой породой дерева, посчитали его тут абсолютно лишним и решили просто не ставить.

Однако сильная качка мешала работам, установить блоки именно так, как это требовалось по конструкции, теперь было сложно. Тем временем сила ударов выросла настолько, что опасность того, что они могут разбить судно, стала очевидной для всех. Тогда брат через открытый люк даже не крикнул, а именно проорал: «Качка слишком велика, разворачивайте против ветра!» Капитан тут же дал необходимые распоряжения, и корабль встал по направлению к волнам. Через пару минут после этого я с ужасом обнаружил, что нос судна почти погрузился под воду и набегающие волны спокойно заливают всю переднюю палубу. Причина этого явления дошла до меня сразу. Судно разворачивалось против ветра слишком быстро и не сбавляя скорости, поэтому, когда крупная волна обрушилась на переднюю часть, нос погрузился в воду и теперь закапывался вглубь уже по инерции, не имея вследствие высокой скорости возможности всплыть. В этот критический момент я, сам того не осознавая, взял на себя управление судном и крикнул в машинное отделение «Стоп!», как это делал капитан. К счастью, механики моментально исполнили мою команду. Но массивное судно тормозило довольно медленно. Мы стояли на высоко задранной корме и наблюдали, как носовая палуба все глубже зарывается в море. Вода все ближе подходила к нам. Наконец она дошла до открытого люка в задней части палубы и, образовав настоящий водоворот, хлынула в чрево судна. Казалось, что конец наш если и не наступил уже, то вот-вот наступит. Но тут водоворот ослаб, затем вообще прекратился, вода начала отступать, и после нескольких томительных минут нос наконец вынырнул из воды. Почти одновременно с этим прекратились и глухие удары в трюме, и мы облегченно вздохнули.

Брат, который находился в трюме и не знал об угрожавшей нам опасности затопления, был весьма удивлен, когда на него и на его барабаны из открытых люков хлынула вода. Тем сильнее была его радость, когда этот поток прекратился и стало возможным продолжить работы по установке деревянных блоков, предохранявших барабаны от опасных шатаний по оси. Когда ситуация нормализовалась, капитан опять, теперь очень осторожно, повернул на Оран. Качка еще продолжалась, но мы к ней уже привыкли и теперь радовались тому, что нам удалось уберечь себя от уничтожения разболтавшимся кабелеукладочным механизмом. Экстремальная ситуация вылечила всех от приступов морской болезни, а после того, как солнце покинуло небосвод, мы отправились по своим каютам, и вскоре на корабле воцарилось полнейшее спокойствие.

Как оказалось – ненадолго. Вскоре после того, как мне удалось уснуть, меня вновь разбудили громкие команды капитана и полные испуга крики. Сразу вслед за этим судно практически легло на бок. Я никогда не думал и даже сейчас мне слабо верится, что морской корабль может так лечь. Люди попадали с кроватей и покатились по наклонному полу вниз. Упало и покатилось все, что не было закреплено, каютные лампы разбились, и пассажирские помещения погрузились во мрак. Спустя некоторое время корабль вернулся в нормальное положение и страх начал проходить, уступая место надежде на то, что ничего катастрофического не произошло. Я выскочил на палубу, туда, где в полумраке стоял капитан. В ответ на мой оклик он указал в направлении кормы и произнес: «Voila la terre» [149]. Действительно, строго позади судна в слабом лунном свете еле различались высокие скалистые горы. Завидев их, капитан и заложил крутой вираж, придавший судну глубочайший крен. Он сказал, что мы сбились с курса и, по-видимому, чуть не натолкнулись на скалы Львиного мыса. Внезапно из темноты раздался отчаянный крик: «La terre AVANCE!» [150]Действительно, огромная, сверхъестественно белая, сверкающая стена с шумом и ревом неслась сзади на корабль. Следующие мгновения были настолько ужасны, что с трудом поддаются описанию. Неправдоподобно огромная волна накрыла целиком все наше судно, и если бы я не уцепился руками за железные перила верхней палубы, меня бы обязательно смыло в море. Громадные волны хлестали по нам, казалось, со всех сторон, корабль бросало во все стороны, вода была везде, и трудно было даже понять, находимся ли мы еще на поверхности моря или уже опустились под воду. По воздуху летали куски морской пены, из-за которых было сложно дышать. Остававшиеся в салоне пережили не меньший испуг: их мотало по всему помещению, а рев бивших в стены и окна волн внушал ужас. Сколько времени это происходило, потом никто не мог сказать, по разным оценкам, стихия бушевала от двух до пяти минут. Все закончилось так же, как и началось, только теперь белая стена стояла уже не позади, а впереди судна и быстро от него удалялась.