Олеся Лихунова - Хочешь, я буду твоей мамой?

Вернулись с прогулки старшие дети. У Тимура оторвана до середины подошва ботинка, у Гали сбит почти до дырки нос у кроссовка. Играли в футбол, говорят. Камнями, что ли, они играли? Отчитываю и причитаю, что ходить теперь им не в чем, а это значит, что завтра мне придётся бежать в магазин покупать обоим новую обувь. А я планировала в этом месяце купить им осеннюю обувь для школы + сменку + парадную + для физкультуры. Провожу беседу, взывающую к совести. Ревут, но слезами делу не поможешь.

Ужин.

Мария докладывает, что Нина снова наковыряла на стене обои. Они немного выпуклые и если ногтём поскоблить — осыпаются маленькими хлопьями. За обои Нину уже сто раз ругали, в углу она за это сидела — всё бесполезно — прямо манят они её и притягивают. Ору, хожу из угла в угол, отчаянно жестикулирую и угрожаю надеть на руки носки, чтобы изолировать ковыряющие пальцы от обоев. Нина как обычно ревёт и обещает, что больше никогда.

Занавес.

Я измучена и прошу мужа меня пристрелить.

Настроение какое-то подавленное. Внешне, почти не проявляется, весь день я бодра и подвижна, легко расправляюсь со всеми делами. Но в глубине души лежит небольшой камень.

Причин тому несколько.

Во-первых, осталось несколько дней до 1 сентября. И нашу налаженную счастливую жизнь нужно будет как-то подстраивать и перекраивать. Всё во мне возмущается и сопротивляется этому.

Во-вторых, с Ниной у нас уже больше недели холодная война. Не знаю, что с ней такое случилось, может пресловутая адаптация началась, но эта девочка изо дня в день меня пытается на что-то спровоцировать. Каждый день она обдирает выпуклые обои со стены. В здравом уме и трезвой памяти, демонстративно подползает и наскабливает крошек, чтобы лежали на полу кучкой, затем ползёт ко мне и говорит с вызовом: «А я опять наковыряла обои».

Если бы квартира была не съёмная, я бы плюнула и всё. Но здесь нельзя портить стены, категорически.

И чего я уже только не делала, какие только тактики не применяла, то ругала и в угол сажала, то отмахивалась, мол: «ничего, Ниночка, глупые дети часто так делают…», то читала душераздирающие лекции о том, что придёт хозяин проверять стены и выгонит нас из дома, когда увидит, как их Нина расковыряла. Ничего не помогает. Кивает и обещает, что больше никогда-никогда. Иногда плачет и обещает. Но на следующий день Нина просыпается, ковыряет при всех обои и ползёт мне рассказывать. Как заколдованная. 8 дней подряд. Сегодня я уже просто подмела крошки и не разговаривала с ней весь день.

Не знаю, что с этим делать и не могу понять, чего она хочет. Я в педагогическом тупике и мне очень грустно от этого.

Завтра попробую просто игнорировать это поведение. Даже крошки подметать не буду, пусть валяются.

Зато остальные дети очень радуют. Смотрим вместе документальные фильмы о природе, читаем вслух книжки и много-много разговариваем. Галю слушать приятно — такая огромная разница по сравнению с тем, что было год назад — для меня это большое утешение сейчас.

Кирилл вроде тоже разобрался как себя вести в нашей семье и старается соответствовать. Занимается охотно, очень старается и делает успехи.

Вадим как-то спокойнее, чем обычно себя ведёт, стал играть с куклой-ребёнком, лечит его, укладывает спать.

Кристинка понемногу начинает говорить. Радуемся всей семьёй, если ей удаётся изобразить что-то похожее на новые слова.

Тимур ждёт 1 сентября с нетерпением, строит планы, считает дни. Много читает и радует рассуждениями по поводу прочитанного.

Мария всё свободное время пропадает на улице с подружками. Начала готовиться к экзаменам по литературе и географии. Ждёт 1 сентября, чтобы записаться сразу в несколько изостудий.

Всё хорошо ведь. Но мне грустно из-за Нины.

О том, как второклассники одеваются перед тем, как пойти в школу и раздеваются в школьном гардеробе, можно снимать комедию.

Сегодня вроде бы разбудила их пораньше, чтобы был запас времени, и всё равно не хватило. Зависают в прострации дети.

Стою напротив и пытаюсь пробиться сквозь плотный туман сознания: «Тимур, не клади сумку со сменкой на пол, по ней ходят другие дети, Галя, не клади ботинок себе на колени, смотри, жакет уже испачкался… Дети, не забывайте класть обувь обратно в сумку! Галя, смотри куда кладёшь ботинки, а не по сторонам. Тимур, зачем ты обратно надеваешь куртку? (собирался надеть рюкзак). Дети, сначала на крючок вешаем сумку с обувью, а сверху куртки, повторите!.. Нет, я говорю, сначала сумку с обувью, сверху куртки. Вешать туда, где написано «2Г», потом поднимаетесь по лестнице в кабинет 24. Как зовут учительницу, помните? Пиджаки повесьте на спинку стула, не забудьте после уроков забрать их обратно! Галя, оглянись, ты ничего не забыла на скамейке? Ага, сумку с обувью! Дети, посмотрите друг на друга внимательно, всё в порядке? Теперь идите вешайте куртки…»

И это краткий пересказ наставлений.

Дети в это время как инопланетяне, рассеянно смотрят по сторонам и мои слова, по-видимому, долетают до них частично и воспринимаются в искажённом виде.

Прозвенел звонок, но дети так и застряли где-то в глубине вешалок (родителей туда уже не пускают). Сначала я подпрыгивала на носочках, пытаясь их разглядеть за куртками, но потом махнула рукой. Разберутся со временем. Но пока алгоритм переодевания не отработается до автоматизма, придётся с ними ходить.

Вчера из школы я забрала радостного Тимура и грустную Галю.

Галя сказала: «Мне не очень нравится в школе учиться… Не понимаю, что Тимуру там может нравиться? Мам, а нам придётся там учиться до самой зимы?»

В тетрадях у обоих всё оформлено как попало. Я напрочь забыла, что нужно репетировать писать в клеточках, отсчитывая и отступая как положено. Дома переписывали классную работу, и я объясняла как должно было это выглядеть каждому индивидуально.

Реакция Тимура: «Ух ты, класс! Это же всегда можно так писать и получается так ровно и красиво! Супер!»

Реакция Гали: «Уууу, это так трудно! Я не знала, что в школе так сложно учиться…» И глаза наливаются слезами.

Галина самооценка снова упала, хотя пока ещё ничего ужасного не произошло. Она уверена, что она не сможет, не поймёт, ничего не получится. Я уговариваю и подбадриваю как могу, восхищаюсь каждой мелочью, но как только мы открываем учебник и Галя зачитывает условие задачи (какие мы решали уже сто раз) — лицо краснеет, глаза наливаются слезами и она не понимает что читает от страха, что не сможет решить. Разобрали задачу по предложениям, решили, правильно оформили и записали. Ушло на всё около часа. Потом по той же схеме сделали русский язык.