Михаил Корабельников - Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс

В статье «Терроризм и коммунизм» Троцкий, в частности, пишет: «…Но чтобы дать хотя бы частичный критерий для оценки условий борьбы, напомним, что в то время как белогвардейцы совместно со своими англо-французскими союзниками расстреливают каждого без исключения коммуниста, который попадает к ним в руки, Красная Армия дарует пощаду всем без исключения пленным, в том числе и высшим офицерам». Иными словами, гуманность к противнику со стороны белогвардейцев в сравнении с кровожадностью «красных банд» несколько преувеличена. Скорее всего, в этом отношении обе стороны оказались неправы.

Большое число красноармейцев, – по данным М. Веллера и А.Буровского – около 238 тысяч человек, – погибло в борьбе с повстанческим движением, охватившим за годы Гражданской войны в виде локальных восстаний значительную территорию Советской России – от центральных областей до Восточной Сибири. Это была жестокая война, в которой в плен, как правило, не брали. В районах, охваченных восстаниями, повстанцы уничтожали продотряды, советских и партийных работников, а также граждан, сочувствовавших советской власти.

О беспредельной жестокости повстанцев во время знаменитого Сибирского (Тобольского) восстания 1921 года поведал нам Вадим Кожинов в книге «Правда сталинских репрессий». Он, в свою очередь, ссылается на свидетельства очевидцев, представленные в книге тюменского писателя К.Я.Логунова «И сильно падает снег…».

Повстанческая власть создала свои карательные органы, – иначе и быть не могло! Приговаривались к смерти коммунисты и беспартийные советские служащие, расстреливали взятых в плен красноармейцев. Приговоренных учителей, избачей, коммунистов убивали специальными молотками с напаянными зубьями и вилами с зазубренными концами. К.Я.Логунов пишет: «Дикая ярость, невиданные зверства и жестокость – вот что отличало крестьянское восстание 1921 года. Коммунистов не расстреливают, а распиливают пилами или обливают холодной водой и замораживают. А еще разбивали дубинками черепа, заживо сжигали, вспарывали животы, набивая в брюшную полость зерно и мякину, волочили за скачущей лошадью, протыкали кольями, вилами, раскаленными пиками, разбивали молотками половые органы, топили в прорубях и колодцах».

В. Кожинов также приводит свидетельства жестокости тамбовских повстанцев (1920–1921 годы). По приказу их предводителя А. С. Антонова совсем еще юным комсомольцам, ранее участвовавшим под давлением «продотрядцев» в изъятии хлеба у зажиточных крестьян, вспарывали и набивали зерном животы.

Поэтому жертвы «массового террора» в повстанческих районах, упомянутые в книге Веллера и Буровского, – со ссылкой на данные белоэмигрантской статистики, – я бы не стал относить к невинным жертвам. Эти люди сами погибли в боестолкновениях с частями Красной Армии или помогали партизанам и бандитам, участвовали в «экзекуциях». Почему гибель сотен тысяч красноармейцев в борьбе с повстанческим движением оценивается как боевые потери, а жертвы с противостоящей им стороны – как жертвы красного террора? Это лукавая статистика.

Что же касается зверств белогвардейцев по отношению к мирному населению, то даже в наше время находятся свидетельства поведения подобного рода. Вот один из примеров. В июле 2012 года общественная палата Омской области провела опрос среди жителей на предмет реализации идеи об установке памятника Колчаку. Сам памятник уже создан, остается решить вопрос о месте его установки. В порядке обсуждения этого вопроса было документально подтверждено, что в период правления Колчака, не без его ведома, были уничтожены тысячи омичей, творились произвол и насилия над мирным населением. Вот отрывок из письма президенту Путину омички Анны Мокрушиной: «Деревню, где жили мои родичи, колчаковцы вырубили под корень. Тетку одного из прапрадедов долго коллективно насиловали, потом прикололи штыком. Колчаковцы заперли в бане четверых бабушкиных детей, к двери бани своими пиками прикололи живьем моего деда, обложили баню соломой и подожгли». Это один из многих эпизодов подобного рода. Разумеется, сегодня никто не заинтересован в проведении расследования поведения белогвардейцев на подконтрольных им территориях в годы Гражданской войны.

Пожалуй, в наибольшей степени от террора, проводимого бандитскими методами, пострадало еврейское население Украины и западных областей бывшей империи – районов его компактного проживания. Учитывая, что вопросы геноцида евреев при оценке количества жертв Гражданской войны не нашли своего отражения в цитируемой мною книге Веллера и Буровского, на этом вопросе остановлюсь подробнее.

В годы Гражданской войны волны еврейских погромов одна за другой прокатились по городам и еврейским местечкам, которые были буквально опустошены. По произведенным оценкам, – см., например, исследование А. И. Солженицына «Двести лет вместе», – только в погромах было убито, часто зверскими способами, около 200 тыс. человек. Миллион мирных жителей получили ранения и увечья; 300 тыс. еврейских детей, потеряв обоих родителей, остались сиротами и многие из них погибли от голода. Это бедствие свалилось на 4,5-миллионное еврейское население России, иначе говоря, только в погромах пострадал каждый третий из них. Если такую пропорцию распространить на все остальное население, то количество пострадавших только в погромах достигло бы 50 миллионов человек, из которых 7 миллионов были бы убиты. И все это – не считая естественных людских потерь от боевых действий, голода и болезней, неизбежных при ведении больших войн. Однако, как сказал Козьма Прутков, «такого не может быть, потому что не может быть никогда».

Это – о человеческих жертвах. Что же до материальных потерь, то таковые просто не поддаются учету. «Жидовское добро» растаскивали соседи, увозили на телегах жители окрестных деревень, а что нельзя было съесть или унести с собой, – погромщики крушили, жгли, приводили в негодность.

В городок на Черниговщине, где проживали с кучей малых детей мои дед и бабушка по материнской линии, в октябре 1919 года накануне большого еврейского праздника нагрянули деникинцы. Местные евреи, кто смог, попрятались, однако удалось это не всем. Несколько семей спрятались в каком-то подвале, и их обнаружили. Деникинцы велели «всем жидам, кто спрятался, выходить по одному», иначе в подвал бросят гранату. Сначала вышел один старик – его тут же застрелили; затем вышел молодой мужчина – его тоже застрелили. Но остальных не тронули: то ли христианская душа насытилась этими двумя, то ли патронов пожалели, а может быть, решили оставить сколько-то евреев для следующего раза.