Бенджамин Дэниелс - Следующий! Откровения терапевта о больных и не очень пациентах

13. Пациент не явился. Досадно, так как многие пациенты звонили с утра в надежде записаться на прием, но им сказали, что на сегодня не получится. Должен признать, для меня это стало в некотором смысле облегчением. Я уже прилично задерживался, а так мне выпала возможность нагнать немного времени.

14. Очень странный случай. Женщина тридцати восьми лет на седьмой неделе беременности. До этого пациентка несколько лет тщетно пыталась забеременеть: она перенесла два выкидыша и наблюдалась в специализированной клинике по поводу бесплодия. Теперь же она заявила, что хочет сделать аборт, поскольку с тех пор, как забеременела, чувствует себя плохо и не может больше терпеть. Кроме того, по ее словам, сейчас неподходящее время для беременности. На днях она обследовалась в больнице, и УЗИ показало, что беременность протекает нормально. В следующий четверг ей предстояло куда-то улетать, так что она хотела сделать аборт до этого. Я был уверен: она что-то недоговаривает. Подозреваю, беременность стала результатом измены, но это всего лишь догадки. Я направил пациентку в клинику, зная, что, перед тем как провести аборт, там тщательно все проверят.

15. Семнадцатилетняя девушка, пришедшая на прием с мамой. Она уже давно наблюдалась у разных специалистов. Мать убеждена, что ее дочка «постоянно болеет из-за слабого иммунитета», хотя ни один из анализов не выявил отклонений. Девушка находилась на домашнем обучении. Все это выглядело довольно странно, но я не собирался копать глубже, так как обычно пациентка посещает другого врача. Я изучил медицинскую карту и обнаружил, что, несмотря на «постоянные болезни», в прошлом году пациентка умудрилась забеременеть и сделать аборт, а совсем недавно попала в отделение неотложной помощи после пьяной драки возле паба. Хмм. Впрочем, все, что от меня требовалось, – продлить рецепт на лекарство, с чем я без проблем разделался.

16. Восьмидесятилетний мужчина, который опоздал на двадцать минут и не смог вспомнить, зачем пришел. Он жил один, и всюду ездил на машине. Я предложил провести тест для проверки памяти, но он отказался. Тогда я посоветовал не садиться за руль, пока в автоинспекции не подтвердят, что ему можно водить машину. От этого предложения он тоже отмахнулся. Я решил самостоятельно связаться с автоинспекцией. Это нарушение конфиденциальности, и, возможно, ничто не мешало пациенту нормально водить машину, но если он убьет кого-нибудь в автомобильной аварии… в общем, я написал письмо.

Я закончил утренний прием позже запланированного времени, быстро перекусил сэндвичем, после чего навестил парочку пациентов на дому.

Первый вызов на дом.

Мужчина семидесяти восьми лет, у которого накануне вечером случился микроинсульт. У него уже было одиннадцать микроинсультов, и он принимал множество препаратов для снижения давления, снижения уровня холестерина, разжижения крови и т. д [11] Если на фоне приема препаратов происходит повторное нарушение мозгового кровообращения, значит, лечение подобрано неверно, либо пациент нарушает режим и самовольно отменяет прием лекарств. – Прим. рец. . Он полностью пришел в себя после вчерашнего, и с медицинской точки зрения не нуждался в моем визите, но его жена сильно переживала, и я двадцать минут успокаивал ее, уверяя, что она все делает правильно, после чего она многократно поблагодарила меня за то, что я к ним приехал.

Второй вызов на дом.

Мужчина пятидесяти семи лет, который утром не смог встать с кровати. До этого с ним все было относительно в порядке. Поначалу я подумал, что он преувеличивает тяжесть состояния, но потом заметил, что белки его глаз слегка пожелтели (желтуха), а осмотр живота выявил увеличенную печень. К сожалению, интуиция подсказывала, что у него, вероятнее всего, рак. Он спросил, что, по-моему, с ним не так. Я сказал, что причин может быть множество и не хотелось бы делать скоропалительные выводы. Вернувшись в кабинет, я направил его на срочное обследование к специалисту по кишечнику и печени. Должен ли я был поделиться с пациентом своими подозрениями? Не хотелось тревожить его без причины: вдруг у него окажутся всего лишь камни в почках или что-нибудь несерьезное.

Вот так и прошло мое утро. Кроме того, были телефонные звонки и выписанные рецепты, о которых я не упомянул. Пару раз медсестра заглянула в мой кабинет, чтобы задать вопрос, а еще я продиктовал несколько писем и подписал кое-какие бумаги. Я быстренько выпил чашку чая и подготовился к приему пациентов, записанных на вторую половину дня.

Итак, перед вами подробное описание дел, которыми я занимался тем утром. Не знаю, насколько оно соответствует вашему представлению о рабочем дне семейного врача, но у большинства из нас именно так все и происходит. Пожалуй, необычным было отсутствие пациентов с наркотической зависимостью или желающих получить больничный, но это, видимо, из-за того, что мой терапевтический кабинет расположен в зажиточном районе. К счастью, утро выдалось хоть и непростым, но интересным, что доставило мне внутреннее удовлетворение. Это было типичное утро, однако совершенно не похожее на вчерашнее или завтрашнее.

—Доктор, вы опять напортачили с моими лекарствами. Антидепрессанты, что вы дали, на хрен, бесполезны, и мне нужен еще один больничный.

Тара – сложный пациент. Мы называем так пациентов, «от которых сжимается сердце». Когда она заходит в кабинет, мое сердце сжимается, и порой я не могу отделаться от желания, чтобы все это прекратилось раз и навсегда.

Я стараюсь относиться к Таре с состраданием. Она ранимый человек, который вырос в неблагополучной семье и которому необходима поддержка. Проблема в том, что в пятницу вечером, когда я сильно отстаю от графика, раздражение и отчаяние не оставляют места для сочувствия. Стыдно признаться, но, вместо того чтобы уделить Таре время и проявить терпение, в котором она так нуждается, я зачастую мечтаю о том, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте.

Я разбираюсь с ее лекарствами и задумываюсь над тем, что бы написать в больничном листе. Таре двадцать пять, и она никогда в жизни не работала. У нее нет инвалидности или четкого диагноза, который можно было бы указать над пунктирной линией. У нее нет депрессии или психоза, хотя она и наблюдается у многочисленных психиатров, психологов и психотерапевтов. Единственный диагноз, который ей когда-либо ставили, – пограничное расстройство личности.

Мне мало известно о личностных расстройствах. Насколько я понимаю, этот диагноз ставят людям, чья личность не в ладах с обществом, из-за чего они плохо справляются с различными аспектами современной жизни. Большинство из нас согласится с тем, что в процессе формирования человеческой личности одинаково важную роль играют природа и воспитание. В случае же с Тарой воспитание – или что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее воспитание – полностью отсутствовало. Люди с пограничными расстройствами личности обычно ведут себя как трудные подростки. Они воспринимают все только в черном или белом цвете и заводятся с пол-оборота. Они слабо представляют свое место в жизни и постоянно вляпываются в бурные отношения, идущие им во вред. Самооценка у них заниженная, и они склонны наносить себе физические повреждения, чтобы выразить недовольство и разочарование в жизни.