Николай Сотников - «И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы

С Н. А. Морозовым литератор и сценарист нашли общий язык быстро, миром кино Морозов, как выяснилось, увлекался (чем только не интересовался этот Ломоносов и Леонардо да Винчи XIX–XX веков!), а чисто по-житейски он оказался очень покладистым, очень гостеприимным и даже хлебосольным хозяином. Напомню, что время съёмок было нелёгким – ещё не были отменены карточки, но к приходу съёмочной группы на квартиру к Морозову стол уже ломился от такого изобилия съестного, что, как с юмором вспоминал отец, «все наши от увиденного лишились дара речи и чуть не попадали в голодные обмороки»! Заприметив некое замешательство, чуткий и очень добросердечный герой будущей киноленты сразу же предложил всем помыть руки и «откушать с дороги».

На столе были овощные блюда, грибы разных видов, птица, телятина! Предваряя вопросы, Морозов, добродушно посмеявшись, представился всем ещё раз: «Перед вами последний советский помещик! Наследственное имение Борки превращено в совхоз, но личным указом Ленина часть разнообразной сельхозпродукции поставляется мне в виде натуральной платы. Так что мои продовольственные траты сведены к минимуму и… (тут Морозов сделал торжественную паузу!) я могу львиную долю своих денег тратить на книги (тут он замедленным, немного театральным, но несомненно искренним жестом показал на тысячи томов своей библиотеки)».

Работала группа споро, с увлечением. Морозов, как мальчишка, увлекся новой для него техникой, крутил всякие ручки, наводил объектив на резкость, и все изумлялись тому, сколько жизней прожил этот удивительный человек!

Здравствуйте, Николай Николаевич!

Отвечаю на Ваши вопросы. В архиве музея есть два фильма о Морозове: старый (плёнка порвана, 1955 года, «Союзкинохроника», Ленинград) и второй, 1983 года. Эту копию мы заказывали в Госфильмофонде (Центральный государственный архив кино фотодокументов в подмосковном Красногорске). Этот фильм показывали в юбилейные дни в борковском клубе. Звуковая часть – минут тридцать (длина плёнки 350 метров), а немая – менее пяти минут. На футляре надпись: «Съёмка в апреле 1941 года в квартире Морозова при Институте имени Лесгафта». Кстати, институт закрыли не сразу после смерти Морозова, а в 1957 году.

…В библиотеке музея в основном научная литература. Большая часть усадебной библиотеки хранилась у племянника Морозова Александра Петровича Морозова, детского писателя (псевдоним – Холодов). В блокаду Ленинграда он погиб на вокзале, жена его умерла в Ярославской больнице, а сын воспитывался в чужой семье в Ярославле, потом жил в Вильнюсе.

Наши « Музейные записки» (вышло семь выпусков) вам будут неинтересны, а в буклетах короткий текст и мало фотографий.

… Все пишут о Морозове, почти каждый год выходит по книге. Пишут одно и то же, чуть смещая акценты. Хорошо ли это? Не знаю.

У самого Морозова – самый большой архив из академиков (Архив Российской Академии наук, фонд 543, более 7600 единиц хранения).

Всего доброго

Т. Захарова

5 декабря 2014 года

Вот такое короткое письмо пришло из дома-музея Н. А. Морозова из посёлка Борки Ярославской области.

Есть необходимость сделать краткие комментарии.

Судя по всему ТОГО фильма (1934 года производства) в музее нет, но это не значит, что снятые в 1934 году кадры не вошли в те два фильма, о которых ведёт речь Татьяна Григорьевна.

Под Институтом имени Лесгафта разумеется институт научно-исследовательский , а не учебный институт физкультуры и спорта, который был и остаётся крупнейшим центром подготовки этой редкой категории специалистов.

Детский прозаик Холодов ни в одном из имеющихся под рукой справочников не значится. Возможно, он и не был членом Союза советских писателей.

О некоторых книгах, посвящённых Н. А. Морозову, я уже писал, но ещё раз подчёркиваю, что писать о его деяниях в целом невероятно трудно, ибо он – воистину Ломоносов дней совсем недавних ! Найти автора, который бы легко переходил от химии к истории, от астрономии к языкознанию, не представляется возможным. Огорчительно другое – архив почти не разобран и мало изучен. А ведь в нём по разным отраслям знаний могут быть подлинные перлы. Да что говорить, когда архив универсального (но не настолько, как Морозов) учёного XIX века – А. Н. Оленина – тоже ещё не приведён в порядок. Как я слышал, такова же судьба архива Н.С. Лескова и О.Ф. Бергольц. Вопиющие примеры бесхозяйственности.

Больше всего лично меня потряс факт – архив Морозова самый большой! А ведь лучшие годы его жизни, молодость, зрелость, – это тюрьма-одиночка. Но – «Я не в тюрьме сидел, а во Вселенной». Истинно так.

Н. Н. Сотников

Н.А. Сотников

Я, как ты знаешь, – ровесник века. И дело тут не в случайном совпадении года рождения: наше поколение в целом – явление в истории совершенно уникальное. Впрочем, мне тебе это доказывать и не надо, а вот подчеркнуть некоторые особенности наших судеб (и в частности, – моей судьбы) стоит.

Во-первых, у нас очень сложные сюжеты судьбы. Каких-то упрощённых, прямолинейных, судеб я почти не знаю. Помнится, как-то я тебе уже приводил в пример совершенно уникальную литературную судьбу нашего земляка, ленинградца, исторического романиста Леонтия Ваковского: поступил в Петроградский университет, закончил его и всю жизнь занимался только , как у нас в Союзе писателей принято говорить и писать, «литературной работой на дому»\ Были у него разные общественные должности, порою даже видные, но они никогда не поглощали его литературной работы и не отнимали всё или почти всё время.

Иное дело у меня. Поверишь ли, но я сам не смогу чётко и быстро, как на экзамене, без различных оговорок, поправок и уточнений перечислить даже основные места моей штатной работы. Ты мне, конечно, возразишь: «А как же – анкеты?» Ты знаешь, и при заполнении анкет мне приходилось многое упрощать: иначе не хватило бы никакого места для заполнения! Почему это происходило?..

Ты знаешь, что я мечтал заниматься исключительно литературной работой. К этой мысли я пришёл где-то после 1928 года, когда уже поднабрался литературного опыта, научился строго планировать время, когда у меня появились реальные и во многом оригинальные творческие планы, без чего полнокровное творчество невозможно. Но разного рода житейские обстоятельства не позволяли мне обходиться без постоянного приработка , более того – заработка , что, естественно, не одно и то же. Так стали возникать разного рода совмещения должностей, наслоения одной должности на другую. Не скажу, что финансовые проблемы были единственными: многое меня просто чисто творчески увлекало. Бывали случаи, когда меня не то, чтобы обязывали (я ведь не был членом партии!), но выбирали, оказывали доверие , а порою и, прямо скажем, честь. Категорический необоснованный отказ в таких случаях выглядел бы более чем странно и даже неблагодарно.