Филиппов Филиппов - Не померкнет никогда: повести и рассказы

На протяжении всей осени и зимы 1942 года в детдоме то и дело «вспыхивали эпидемии» то дизентерии, то желтухи, то рожи… А когда Белоруссову вызывали в жандармерию по поводу списков, она неизменно отвечала: «Поправятся детишки, обязательно составим, а пока принести их сюда я все равно не смогу: не имею права подвергать вас опасности…» И тут же: «Не могли бы власти немного помочь несчастным сиротам и выделить чего–нибудь из запасов местного колхоза? Ну, хотя бы муки или кукурузного зерна?».

И ей иногда выделяли, только б не ходила по станице, не разносила заразу.

Но, оградив себя от одной напасти, детдом навлек другую. В связи с карантином трудно стало добывать продовольствие, одежду, обувь, медикаменты. Дети и в самом деле стали снова быстро терять в весе, часто болеть.

К счастью, оккупация в предгорьях Кубани длилась недолго. И в эти пять месяцев на помощь ленинградским детям пришли местные жители. Таясь от фашистских соглядатаев, передовцы приносили в детдом все что могли: зерно и сухари, сушеные фрукты и картофель, молоко и овощи, обувь, одежду, медикаменты. Требовалось немалое мужество, чтобы идти на это, ведь те, кто помогал детдомовцам, рисковали собой, своей семьей. Работникам же детдома, чтобы прокормить воспитанников, пришлось собирать в лесу дичку: груши и яблоки, сливы и алычу, заготавливать на зиму орехи и шиповник, кизил и лекарственные травы, которых здесь, в предгорьях, к счастью, растет очень много.

А поздней осенью, когда не стало и этой возможности, воспитатели под покровом ночи выходили на неубранные колхозные поля собирать початки кукурузы, копать мерзлый картофель и свеклу. Каждая такая вылазка могла стоить им жизни.

Уже перед самым уходом оккупантов в детдом с проверкой пришли трое подвыпивших полицаев. Еще издали, увидев их, Юлия Ивановна шепнула своим работникам: «У меня день рождения… Накройте стол, и побольше самогонки…».

…Поздно ночью чуть не на четвереньках полицаи выползли наконец за ворота детдома. Староста потом спрашивал их, действительно ли детдомовцы болеют такими страшными болезнями, те согласно кивали головами: «Да, жуткое дело, едва ноги унесли».

Ни тогда, в трудном 42‑м году, ни позже, после войны, никого из детей Белоруссова не отдала на воспитание даже местным жителям, хотя желающих взять ребенка было очень много. Объясняла она это тем, что может воспитать детей лучше. А еще, хотя этого она никогда и не говорила, можно догадаться, делала это Юлия Ивановна с той лишь целью, чтобы после войны родителям легче было найти своих малышей.

Наверно, именно поэтому на печати Передовского детдома еще многие годы после войны сохранялось такое добавление «…бывший Первый ленинградский, Смольненский».

В январе 1944 года, когда было разорвано кольцо блокады, в Ленинградский обком партии пришла телеграмма из далекой кубанской станицы Передовой. Ю. И. Белоруссова сообщала, что воспитанники вывезенного ею из города детского дома все живы и здоровы. Первый секретарь обкома А. А. Жданов выразил ей искреннюю благодарность за спасение маленьких граждан Ленинграда, а вскоре в детдоме узнали, что шефство над ними берет коллектив Балтийского завода.

С тех пор одну за другой стали получать маленькие ленинградцы посылки с учебниками и наглядными пособиями, с инструментом для мастерских и мануфактурой для одежды детям. На помощь сотрудникам детдома в воспитании малышей были направлены и несколько рабочих предприятия.

Не оставляли детей блокадного Ленинграда без внимания колхозы и промышленные предприятия Кубани. Передовский детдом стал одним из лучших во всей Российской Федерации, а его бессменный директор Юлия Ивановна Белоруссова была делегатом IV Всесоюзного съезда учителей, на котором за подвиг, совершенный по спасению детей, она первой из педагогов Кубани была удостоена высшей награды Родины — ордена Ленина.

Из воспитанников этого детского дома вышли потом рабочие и инженеры, ученые и военачальники, работники культуры и искусства. Они давно уже сами стали мамами и папами, имеют внуков. Абсолютное большинство из них, так и не найдя своих настоящих родителей, по сей день считают единственной своей матерью Юлию Ивановну Белоруссову, талантливого педагога и организатора, сумевшего собрать в детдоме прекраснейший коллектив людей бескорыстных, честных, любящих детей и преданных своему делу. И по сей день воспитанники Передовского детского дома, пожилые уже люди, собираясь вместе, называют Белоруссову «наша мамочка — Юливанна».

Они с душевным теплом отзываются обо всех работниках детдома, кто в самые тяжкие годы войны отдал им часть своей жизни, молодость, здоровье.

Несмотря на неимоверные трудности, а порой и опасности, воспитатели, нянечки, учителя, все, кто независимо от должности работал в детдоме, отнеслись к ним, чужим детям, как к своим родным.

«Не могу без слез вспоминать свое детство, — пишет бывшая воспитанница Передовского детдома Надежда Павловна Пятницкая из г. Сочи. — Будь она проклята, эта война, отнявшая у нас радость и счастье жить в своих семьях, чувствовать силу отцовских рук и сердечную нежность материнской ласки. Что ж, так сложилась судьба. Но жизнь есть жизнь, она взяла свое. А помогли нам выжить, выстоять, вырасти чужие люди, заменившие нам отцов и матерей, отдавшие тепло своих сердец, проявившие к нам, сиротам, доброту и ласку. Мы звали их по–простому, по–домашнему: тетями и дядями, бабушками и дедушками, в детдоме у них были разные должности, но у всех была одна обязанность — быть для нас добрыми друзьями и воспитателями, во всем помощниками и советчиками. Нашей любимицей была кастелянша тетя Клава (Клавдия Дмитриевна Мишенькина), человек великого трудолюбия и удивительного терпения. Это она и наш портной Кузьма Иванович Бровков обшивали весь детдом. Все, что мы носили, было сшито их золотыми руками. Во всем безотказной была и ночная няня у малышей тетя Маша (Мария Ивановна Итальянцева). Помню, когда она уезжала из детдома, мы ей, большой любительнице чая, подарили детдомовский чайник. Она потом много лет писала, что очень скучает без нас и что ей ужасно стыдно, что она увезла такую нужную для детдома вещь.

Уборщицей у малышей работала милая женщина из местных жителей тетя Вера Колесникова. Произошел с ней однажды забавный случай. Она никогда не была в кино и не видела паровоза. И вот как–то мы повели ее на фильм, в котором паровоз на экране ехал прямо на зрителей. Наша тетя Вера страшно перепугалась и в панике закричала на весь зал. До сих пор мы смеемся, вспоминая об этом.

У наших мальчишек кумиром всегда был детдомовский шофер дядя Леша (Алексей Дмитриевич Дроздов). Мужская половина детдома буквально табуном ходила за ним, чтобы не упустить возможности помочь ему поковыряться в машине в нашем стареньком трудяге–газике. На всю жизнь остались у нас в памяти и много других добрых, душевных людей, таких как тетя Мила (Эмилия Алексеевна Фадеева (Гринева), тетя Люба (Любовь Ивановна Дегтярева), наша кормилица, повариха, тетя Шура (Александра Ивановна Кочинская), ездовой дядя Коля (Николай Петрович Степанов). Поклон им всем до земли и сердечная благодарность за все, что они для нас сделали».