Филиппов Филиппов - Не померкнет никогда: повести и рассказы

К этому трогательному письму Надежды Павловны хочу добавить и еще несколько фактов и фамилий, которые хорошо знают многие воспитанники Передовского детдома.

Пожалуй, нет среди них человека, который не помнил бы музработника дядю Мишу (Михаила Григорьевича Ащепкова). Изо дня в день каждое утро он аккуратно приходил к детям, увлеченно занимался с ними музыкой, засиживаясь порой на работе до позднего вечера, и дети часто провожали его домой уже при свете звезд, которых он никогда не видел, впрочем, как и солнца, потому что был слепой. Но как он знал и чувствовал музыку, как любил детей!

А среди ленинградцев было много способных малышей, умевших хорошо петь и декламировать, рисовать и танцевать. Недаром в детдоме специально был организатор детской художественной самодеятельности Александра Александровна Ильина и даже свой руководитель танцевальной группы профессиональная балерина Вера Александровна Орлова. Потому, видно, местные жители так любили концерты детдомовцев, с которыми они часто ездили по хуторам и станицам. И вот в связи с этим нельзя не вспомнить любимца детдомовской детворы, их пионервожатого Виктора Александровича Николаева, которого все почему–то в шутку называли Сан Санычем. Это он, непоседа, поднимал ребят на добрые дела, организовывал их выступления перед населением. Он жил в г. Армавире и часто бывал потом в станице своей юности».

А в пятидесятых годах, когда большинство ленинградских детей уже получили путевку в самостоятельную жизнь, разъехавшись по разным городам нашей страны, чтобы учиться, работать, служить в Советской Армии, стали возвращаться в город на Неве и воспитатели детдома, эвакуированные на Кубань вместе с воспитанниками весной 1942 года.

И только Юлия Ивановна Белоруссова так навсегда и осталась на Кубани. О Ленинграде она даже разговоров не заводила: боялась, говорят, воспоминаний о блокаде, о погибших там своих любимых муже и дочери.

В 1964 году доброй, ласковой и нежной мамочки Юливанны не стало. Но об этом удивительном человеке в станицах кубанского предгорья остались легенды. Рассказывают их не только воспитанники и бывшие ее сослуживцы, но и простые колхозники, жители Передовой, окрестных хуторов и станиц, которые много лет подряд избирали Юлию Ивановну своим депутатом в станичный и районный Советы.

За все время своего директорства этот человек, например, ни разу не был в отпуске. Белоруссова и представить себе не могла, как можно спокойно отдыхать, оставив детвору без своей личной опеки. Она и зарплату свою целиком тратила на воспитанников, стараясь всячески помогать тем, кто уже покинул детдом. На свои личные сбережения она покупала студентам обувь и одежду, книжки и, хоть немножко, на радость, каких–нибудь сладостей, лакомств. А когда пришло время идти на заслуженный отдых, она категорически отказалась и от пенсии, заявив, что жизни своей без детей не представляет, а поэтому, пока будет биться ее сердце, с работы она не уйдет. Так и случилось, сердце ее остановилось после того, как она, сделав ранний утренний обход детдома, прикоснувшись к каждому ребенку, поправив ему подушку или одеяло, вернулась в свою комнатку, чтобы немножко прилечь перед хлопотным, полным забот днем…

Сохранилось несколько десятков писем бывших воспитанников Передовского детдома № 1, адресованных Юлии Ивановне. Эти письма, написанные и еще неуверенной детской рукой, и уже твердым почерком взрослого человека, — трогательные свидетельства любви, памяти и сердечной привязанности людей, одной семьей переживших труднейшие годы военного лихолетья. Приведу лишь несколько выдержек из таких писем. Все они начинаются так, будто не детдомовцы, а в самом деле дети пишут своей матери, выбирая для нее самые теплые, самые душевные слова:

«Здравствуйте, наша самая дорогая (родная, добрая, милая, ласковая, нежная, заботливая) Юлия Ивановна! С сердечным приветом к Вам…», а дальше каждый по–своему рассказывал ей о своем самом личном, самом сокровенном:

«…Очень соскучился по Вас. И сегодня у меня радостный день — получил Ваше письмо. Если разрешите, во время отпуска приеду к Вам в гости.

Н. Сергеев, г. Владивосток».

«… Так хочется поскорее увидеть Вас, показать свою дочурку. Она ждет не дождется, когда поедет к бабушке Юле (это она Вас так называет). Да у нас и нет другой бабушки. Вы, наверно, самая многодетная на свете мать, а теперь будете и самой богатой на внуков бабушкой.

Крепко целую, Лида».

«… Узнал, что Вы заболели, и решил немедленно написать. Я ведь знаю, еще солнце не взойдет, а вы уже на ногах, в заботах о детях. Приезжайте ко мне, отдохнете, подлечитесь.

Я полюбил девушку Риту, возможно, она будет моей женой. Что Вы посоветуете? Пишу Вам об этом потому, что считаю Вас своей матерью…

Саша, г. Харьков».

«С радостью сообщаю Вам, что учусь на французском отделении химического факультета. Профиль широкий, могу преподавать химию на французском языке, работать инженером–химиком на заводах и в НИИ.

Сочла бы за великое счастье хоть на минуточку увидеть Вас. Пишите почаще, мне так спокойнее.

3 . Дергачева. г. Ленинград».

«Сердечное спасибо за посылку и деньги. Никогда не забуду Вашу чуткость и материнскую заботу о нас. Сейчас мы готовимся к зачетам. Обещаем, троек не будет, перед Вами стыдно.

Крепко обнимаем и целуем Вас.

Люда, Рита, Женя, Люба. г. Сочи».

«…К нашим девчонкам часто приезжают родители, братья, сестры, родственники. А я как подумаю, что у меня никого нет, такая тогда берет тоска, что, кажется, совсем никому я на свете не нужна. Так и убежала бы к Вам в Передовую, в наш детский дом.

Не забывайте Лильку».

«…Посылаю Вам вырезку из нашей областной газеты «Молот», в которой написано и обо мне. Думаю, что Вам будет приятно узнать, что кое–чего добились уже и ваши дети.

Галя. г. Ростов–на–Дону».

«Я служу на Камчатке. Уже есть несколько благодарностей от командования. У меня приятная новость: нашлись мои бабушка и тетя. Какое это счастье — найти родных людей, но знайте, что Вы для меня мать и я всегда буду гордиться этим.

Любящий Вас Юрий».

«…Вчера получили от Вас посылку с одеждой. Не знаем, как и благодарить Вас, нашу самую чуткую, самую внимательную и добрую маму. Недавно у нас в библиотеке прошел диспут на тему: «Кого можно назвать человеком с большой буквы?». Мы сказали, что таким человеком для нас являетесь Вы.

Обнимаем и целуем Вас крепко–крепко.

Ваши дети, ваши девчонки».

К сожалению, не всех авторов этих писем удалось разыскать. Ведь написаны–то они были много–много лет назад, не под всеми стоят фамилии, конверты с обратными адресами давно утеряны. Как сложились судьбы этих людей, кто и что встретилось на их жизненном пути, теперь уж трудно узнать. Хотя нет–нет да и придет вдруг мне, автору этой повести, откуда–нибудь письмо с историей из жизни бывших детей–блокадников или с просьбой поискать однокашников по детскому дому.