Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны: 2013-2021 [litres]

Вряд ли политики нового времени и нового типа станут коваться из подобных сплавов – увы, нет. Они по-прежнему будут приходить из чиновничьих кабинетов, с их дистиллированными биографиями и постными лицами тайных маниаков. Иногда успешные дельцы будут перебираться в кресла президентов из своих финансовых корпораций, или, на худой конец, шоколадных фабрик. Время от времени, куда реже – во власть будут попадать революционеры, в том числе религиозного толка; или профессиональные военные.

Однако диковатое исключение в лице Захарченко – донецкого пацана, борца, шахтёра, «водителя караванов», ополченца, революционера в силу исторических обстоятельств и президента по случайности, – оно забавляло; а то и радовало. В мире ещё случаются странные чудеса: так я думал тогда.

Другие песни, которые слушает Захарченко, – это не по моей части. Я настолько голую харизму воспринимаю с трудом.

– Есть такая песня хорошая, десантная, – рассказывал он, – и там поётся: «А мы береты надвинем на глаза, / мы по локоть закатаем рукава, / будем резать, будем бить / и Чикаго разваляем на дрова». Или есть ещё такой стишок, посвящённый Дню Победы: «Хмелел солдат, слеза катилась, / играл трофейный саксофон, / а на груди его светилась / медаль за город Вашингтон». Такое вот восприятие. Почему появляются такие стишки и песни? Это говорит кровь наших предков. Болит внутри! Если мы вернёмся на тысячелетие назад, то тогда мораль была другая. Если оскорбили твой род, твой город, твою страну – ты должен отомстить.

«…Ну, если только в таком контексте…» – мысленно пожимал я плечами.

27 октября 2014 года в Донецком театре оперы и балета прошёл концерт Иосифа Кобзона: непотопляемый советский артист привёз гуманитарку, целую фуру, встречали его как государственного деятеля: охрана, кортеж, – всё это, в сущности, было объяснимо – до него артисты подобного уровня в прифронтовой Донецк не приезжали.

Вместе с Захарченко они исполнили на концерте песню «Я люблю тебя, жизнь».

– Ему бы лет на пятьдесят меньше – думаю, он бы, сто процентов, с автоматом уже сидел в окопе, – рассказал мне Захарченко. – Психует сильно, очень сильно психует, и воспринимает то, что здесь происходит, реально как зверства. Проедет по городу, насмотрится… Перед концертами его обкалывают – он же на обезболивающих выступал здесь. Очень сильный мужик, очень.

– И концерты даёт – по четыре часа…

– Последний раз распелся, почти шесть часов пел. Другой раз на улице устроил выступление… Сейчас таких людей не делают.

Когда речь заходит о Кобзоне, сразу вспоминается одна старая песня Константина Кинчева, называвшаяся «Всё это рок-н-ролл». Там ещё были слова: «Здесь каждый в душе Сид Вишес, / а на деле – Иосиф Кобзон».

Кобзон, как вы понимаете, в этой песне был представлен как символ конформизма – в противовес панку и нонконформисту Вишесу.

Но когда Кобзон дал, один за другим, несколько концертов в Донецке и в Луганске – за что немедленно был обложен самыми разнообразными санкциями, став много где невъездным, – я с невесёлым смехом пошутил, что Кобзон – это и есть Сид Вишес; едва ли не в единственном роде.

Представители российской эстрады, чьи имена даже называть не хочется, чтоб бумагу не обидеть, – эти сплошь и рядом перекормленные паяцы с мутными глазами, увешенные многочисленными орденами и медалями, которые даже настоящим солдатам достаются редко, – так и не докатились за годы войны в Луганск или Донецк. Да и в Крым тоже. За что их, позвольте спросить, награждали? За какие такие боевые заслуги?

Седые бойцы рок-н-ролла, молодые бойцы рэпа, ставшие для миллионов символами стойкости, вернувшие подросткам и молодым мужикам ощущение традиции, русскости, принадлежности к славянскому миру, – и эти едва ли не поголовно слились. Их так ждали, а они – не соизволили.

Исключения можно по пальцам пересчитать – Алексей Джанго Поддубный, Александр Скляр, Юлия Чичерина, группа «Агата Кристи» в усечённом составе – только старший брат Вадим, без Глеба, группа «7Б», Сергей Галанин и его «Серьга», Сергей Бобунец, Ольга Кормухина, рэперы Типси Тип, Рэм Дигга, Рич, Хаски, Птаха и «Саграда». Дюжина имён – это на всю Россию, где есть полсотни маститых рокеров, несколько сотен бойких рэперов, дивизия шансонье, и так далее, и тому подобное.

Помню Александра Розенбаума, какого-то потасканного и неопрятного, на одной пресс-конференции, где он, в своей самоуверенной манере, хрипло басил о том, что Крым – русский, а Донбасс надо вернуть Киеву, и доводы приводил отменные: он-де ездил на гастроли по Юго-Востоку Украины, от Одессы до Харькова, – его отлично везде встречали, полные залы. Поэтому какая ещё война – если залы полные и люди аплодируют?

Доводы неоспоримые.

Может, самого Александра Семёновича стоит передарить Украине, раз его там так любят?

Чаще всего (здесь мы уже не о Розенбауме) любимцы публики оказываются то ли инфантильны, то ли пугливы, то ли волнение о своих будущих гастролях по европам или судьба недвижимости за границей пересилили всякие гражданские побуждения в них – если они даже имелись, что тоже сомнительно.

На этом фоне даже человеческая поддержка – и та оказалась на вес золота.

Юрий Лоза вёл весьма дерзкий, прорусский и задонбасский блог всё это время, выражений не выбирая, Владимир Шахрин из «Чайфа», Шклярский из «Пикника», Григорян из «Крематория», Гарик, наконец, Сукачёв в своих интервью давали очень жёсткие оценки киевским пляскам и уж тем более – бомбёжкам Донбасса. Сукачёв записал песню в поддержку ополченцев и передал на детей ДНР крупную сумму денег. Пацаны из группы «25/17» пересылали немалые суммы на гуманитарку для Луганска и Донецка. Наконец, оперная певица Анна Нетребко оказала весомую помощь Донецкому оперному театру, за что ей благонравные европейцы всерьёз потрепали нервы; об истерике, начавшейся по этому поводу в замайданных украинских кругах, мы даже не говорим: такое ощущение, что Нетребко не театру помогла, а танк в батальон Гиви купила.

Справедливости ради стоит сказать, что Константин Кинчев, с которого начался этот разговор, едва ли не первым эмоционально ответил на Майдан, сочинив песню «Вас наебали» и отменив гастроли на Украине, а затем дав концерт в «оккупированном» Крыму.

Но даже с перечисленными – это всё равно весьма ограниченный список; особенно на фоне демонстративного молчания целый кодлы людей, которые из года в год поют всей стране каждую новогоднюю ночь: как будто нас с ними насильно поженили.

Не говоря уже о нашумевших гастролях Андрея Макаревича в зоне АТО, и всех его высказываниях по этому поводу («Андрей, а почему вам не сыграть концерт и для ополченцев тоже?» – «Они мне неприятны»), о молодёжном кумире Нойзе МС, обмотавшемся на концерте в Киеве украинским флагом, о демонстративных, раз за разом, поездках Бориса Гребенщикова и группы «Аквариум» в Киев, Львов и Одессу.