Гавриил Кротов - Три поколения. Художественная автобиография (первая половина ХХ века)

– Разрюмился немчура, – ехидно шептали музыканты.

Вы ещё малы и не знаете кем вы будете. Но уже сейчас вы думаете, кем быть, и представляете себя то лётчиком, то инженером, то врачом, то путешественником. Да мало ли кем хочется быть.

Но иногда этой мечтой руководит не любовь к работе, о которой мечтаете, а внешнее впечатление.

Вот одна девочка побывала в больнице, увидела там врачей в белых халатах, со сверкающими инструментами и решила быть врачом. Пути у нас свободные, и пошла она в медицинский институт. Нравилась ей чистота этой работы. Но не такой оказалась эта работа в действительности. Девочке пришлось анатомировать трупы, промывать гнойные язвы, видеть кровь, подавать судно, да и люди стали казаться ей другими. Она привыкла видеть весёлых, бодрых людей, а на работе ей пришлось видеть людей, измученных болезнями.

И перестала она любить работу врача.

А если бы в мединститут привело её желание выполнять самую благородною работу – облегчать страдание людей, для неё не было бы лучшей цели в жизни. Приходит к врачу больной человек, привозят к нему изуродованное тело, и вот врач заботливо день и ночь помогает человеку и возвращает ему бодрость и здоровье. Человек с благодарностью жмёт руку врачу.

А работа учителя лёгкая? Нет. Учитель, старается дать ученику всё, чтобы он был лучшим человеком, а ученик не хочет тратить силы на учение и воспитание. Учитель любит своего ученика, хотел бы погладить его по головке, а приходится заставлять, принуждать ученика делать то, что ему не хочется делать. Но учитель знает, что это нужно для его развития.

Зато приятно видеть потом тех, кто стал врачом, строителем, токарем, офицером. Люди легко управляют сложными машинами, применяют на практике знания и навыки, которые дал учитель.

Какую же выбрать работу? Какая работа лучше всего?

Я могу вам ответить: «Та, которую вы полюбите!»

Для любимой работы вы отдадите всё время, силы, жизнь. И работа будет казаться вам радостной, а не тяжёлой.

Вот послушайте, что я вам расскажу. Сорок лет тому назад мне это рассказал военнопленный чех Ян Веселый.

Давно-давно в Швейцарии, в одном из её кантонов, жил Кузнец. Немало кузнецов было в кантоне, но этот Кузнец славился тем, что он делал не только прочные и удобные вещи, но всегда старался сделать их красивыми. Ему охотно давали заказы, и многие хотели бы отдать своих сыновей ему в ученики, но он никого не брал. У него был свой сын, которого он и хотел обучить мастерству.

Но однажды его сын заболел воспалением лёгких, и врачи посоветовали отправить его в деревню, на свежий, чистый воздух. Мальчика отправили к тёте, и он прожил у неё два года.

Мальчику нравилась сельская работа. Он не переставал восхищаться чудом, наблюдая, как из маленького зёрнышка вырастают чудесные плоды, как дикая природа горной земли трудами человека превращается в чудесный сад.

И вот ему пришлось вернуться к отцу.

Какой душной и мрачной показалась ему кузница. Он не понимал увлечения отца, которому нравилось брать кусок бесформенного железа, раскалить его в горне и видеть, как под ударами молота снопами летят искры, железо поддаётся под молотом – и вот получается красивая вещь, созданная руками мастера.

Однажды Кузнец поехал в столичный город и увидел ограду, выкованную из железа. Несколько дней он рассматривал эту ограду, изумляясь, как человек из железа мог создать такие чудные узоры цветов и листьев, причудливо сплетенных в прекрасные линии.

Вернувшись домой, он попросил мэра дать ему железа и угля, чтобы сделать ограду для ратуши. Ему с удовольствием дали материал, и Кузнец горячо принялся за работу. Он дни и ночи проводил в кузнице, забывая про еду и сон, делал и переделывал работу.

Через несколько лет ограда была готова.

Люди с восхищением смотрели на чудесную работу мастера. Приезжали художники из столицы и из других стран, чтобы срисовать невероятные узоры ограды.

Когда Кузнец умер, кузница перешла в руки сына. Он работал в кузнице, выполнял заказы, но мечтал о том, чтобы приобрести клочок земли. Швейцария – горная страна, и земля там стоит очень дорого, несколько тысяч крон за гектар. Где мог достать такие деньги кузнец? Их и за десятки лет не скопишь.

Вот однажды он услышал, что в одном месте продаётся земля по дешёвой цене. Он тотчас же поехал посмотреть эту землю.

Через неделю он вернулся радостный и счастливый. И сообщил, жене, что купил пятнадцать гектаров земли.

– Где же ты взял столько денег? – спросила жена.

– О, не беспокойся, я купил эту землю задёшево. Она обошлась мне по десять крон за гектар.

Продали кузницу, дом, вещи. Купили всё необходимое для сельских работ и поехали на новую землю.

Чем дальше ехали они, тем выше становились горы. Вот они въехали в ущелье. Высокие скалы стеной поднимались вверх и терялись в облаках. На дне ущелья было темно даже в солнечный день.

Но вот дорога круто повернула за уступ скалы, и перед ними открылась долина.

– Вот наша земля! – радостно сказал хозяин.

Жена посмотрела, и горькие слёзы закапали из её глаз.

Прямо перед ними было болото, поросшее осокой и затянутое тиной. Над болотом вилась туча комаров. За болотом простиралась долина, покрытая камнями. Ни травинки не росло на этой земле, только кое-где между камнями пробивались чахлые кустики.

– Как же мы будем жить на этой земле?

– Хорошо будем жить, – уверенно сказал Крестьянин.

Устроив самую простую землянку, семья Крестьянина на другой же день принялась за работу. Они брали камни с долины, возили их к болот у, а из болота брали тину и возили на то место, где был взят камень.

Тяжёлая была эта работа.

Проработав неделю, сын не выдержал и после воскресного отдыха сбежал из дома. Отец махнул рукой и не стал его искать. И правду надо сказать, непутёвый был сын. Работать он не любил, а прятался в укромных местах. Залезет в бурьян и рисует. Рисовать он мог везде: на камнях, на досках, на стенах. Отец ругал его и наказывал, но всё без толку.

Прошло пятнадцать лет.

Пришлось однажды Крестьянину поехать в столичный город. Едет по главной улице и любуется домами. На двери одного дома он увидел табличку, на которой была написана фамилия и имя его сына. Остановил Крестьянин лошадь, позвонил. Вышла горничная.

– Господин художник не принимает. Он ещё спит. Зайдите часов в двенадцать.

«Ну и лодыри же эти господа художники», – подумал Крестьянин.

Часов в двенадцать он снова зашёл. Горничная провела его по роскошно обставленным комнатам и проводила в студию.

Крестьянин увидел Художника. Это был высокий худощавый человек. Трудно было в нём узнать озорного сына, но сын сразу узнал отца.