Гавриил Кротов - Три поколения. Художественная автобиография (первая половина ХХ века)

– Ну что, пойдём ко мне. Устроим твои дела, а пока надо покушать.

Квартира учителя помещалась в школьном здании. Это была уютная, чистая комната. Первое, что поразило Яшку, – это большое количество книг.

Учитель разжёг самовар, заставил Яшку умыться, причесал его непослушные вихры. Наконец на стол был подан самовар, поставлен белый хлеб, колбаса, молоко.

После обеда учитель подробно расспрашивал Яшку о жизни в его семье. Беседа длилась долго. Самовар прекратил свою тонкую песенку, за окном сгустились ночные сумерки. Когда Яшка рассказал о том, как отец забрал его от дяди Михаила, об избиении матери, учитель поднялся и задумчиво начал ходить по комнате. Яшке показалось, что он обидел доброго учителя. Он начал оправдывать отца, но учитель наклонился к лицу Яшки и проговорил внушительно и мягко:

– Яша, запомни, что это самая грязная черта характера – бить. Бить жену, сына, бить слабого, безвинного, а ещё больше обидно, что в характере русского человека глубоко сидит привычка покоряться.

Так Яшка остался в доме учителя. Учитель проверил знания Яшки и остался доволен его памятью, умением рассуждать и излагать свои мысли. Скоро учитель крепко полюбил этого мальчика, много занимался с ним. Кроме учебного материала, он много говорил ему о жизни, о том, как можно её переделать, как лучшие люди борются и гибнут за счастье людей.

На третий год Яшка сдавал экзамен за четыре класса церковно-приходской школы.

Экзамен принимали высокопоставленные лица города: попечитель народных училищ, земский начальник, полицмейстер, священник городского собора.

Ученики взволнованно отвечали на вопросы учителя и членов экзаменационной комиссии. После того, как опрошены были все, учитель попросил проверить знания у Якова, рассказав, при каких обстоятельствах Яшка попал в школу.

Яшка поразил своими ответами членов комиссии. Он уверенно, не спеша, отвечал на вопросы. Подробно и с чувством рассказал он о страданиях Иова, о жизни народов Российской империи, о жизни славян и времени татарского ига. Растроганный священник благодушно улыбался и приговаривал:

– Благолепно, чадо. Благолепно!

Комиссия вручила ему награду: евангелие в бархатном переплёте и книгу Водовозова «Страны и народы земного шара». Учитель обратился с просьбой к комиссии о дальнейшем обучении Яшки за казённый счет. Члены комиссии согласились, поручив учителю получить согласие родителей.

В дело вмешался полицмейстер. Он быстро нашёл яшкиного отца. Но Василий наотрез отказался отпустить сына.

– Робить надыть. Вырастил, выкормил, пора в работу пускать, нече ему с господами якшаться.

Напрасно учитель убеждал Василия. Полицмейстер приказал Яшке вернуться под родительский кров. Учитель пытался объяснить, что у Яшки исключительные способности к учению, но полицмейстер заметил:

– Господин учитель, для чего крестьянскому сословию наука? Выучим мы его, а потом?.. Что как вас, господин учитель, придётся под надзор полиции посылать в места столь отдалённые.

Учитель провожал Яшку за город и в последний раз давал ему наставления:

– Крепись, Яша. Помни, что и в глуши можно делать великое доброе дело. Начни с самого себя. Покажи людям, как жить надобно, а там и другим станет стыдно своего убожества. Стремись, чтобы жизнь твоя была чистой. Учись сам, книги отбирай хорошие. Мал ты, Яша, боюсь, задавит тебя жизнь, но ты борись. Ну, прощай. Прощай… Эх, Василий, губишь ты сына…

– Робить надыть, батюшка-барин. На што ему умнее отца-то быть.

Лошадь медленно плелась по пыльной дороге, увозя Яшку.

Яшка с восторгом любовался родными картинами суровой и прекрасной природы. Но какой оскорбительной, противной казалась жизнь села! Изнурённое лицо матери, постоянно появлявшиеся у неё синяки, суровый взгляд отца и нудная воркотня бабушки. Грязь, паутина, пыль…

Когда Яшка заметил, что надо бы смести паутину, бабушка разразилась потоком ругани.

– Барин какой! Паутина ему помешала. Да знаешь ты примету? Паутину смести – богатство из дому вымести.

Яшка почувствовал своё бессилие.

В семье считали его порченым.

– Сглазил учитель Яшку.

Вскоре Василий явился пьяный, и начал бить Варвару. Яшка подошел к отцу, схватил его в охапку и положил на постель.

– Не смей бить, слышишь!

Василий кричал, ругался, проклинал сына, выкрикивал грубую матерщину, наконец, заплакал пьяными слезами. Мать и бабушка накинулись на Яшку, но он заявил, что драк более не допустит. Яшку удивляло то, что больше всего на него была обижена мать.

Когда окончилась страда, Яков снова пошёл работать с дядей Михаилом, и их дружба сделалась настолько крепкой, что они не чувствовали разницы лет. Яшка знал гражданскую грамоту, знал много того, чего не знал Михаил. Они часто беседовали, читали книги, а иногда и спорили. Книгу Водовозова читали вслух, и Михайло сокрушенно качал головой.

– Ишь ты, живут швейцарцы не по-нашему. Потому – труд любят, бережливости сызмальства приобычены, грамоте знают, потому и дома у них лучше, и скот крупней, и работать умеют, а земля-то камень. Эх, тьма наша, дикость медвежья!

В доме Михайла Яшка считался полноправным членом семьи.

Однажды Яков зашёл в избу и заметил, что дочь Михайла – Клавдя – смотрит книгу.

– Ты чего это?

– А я, Яша, глянула только.

– А чего ты понимаешь, баба?

– Да ведь интересно, как из этих червячков слова получаются.

Яков хотел отрепать Клавдю за волосы за то, что она посмела взять книгу, но ему тут же представился образ учителя. Он быстро изменил тон и совсем ласково проговорил:

– Хочешь, я тебя читать научу?

– Дык ведь смеяться будут люди.

– А мы тайком. Никто не узнает.

С тех пор они часто уходили в огород, и в высоких подсолнухах Клавдя училась читать и писать. Яшка горячо пересказывал беседы учителя о жизни.

Прошло несколько лет.

Летом работал Яков в хозяйстве отца, зиму – с дядей Михаилом. В шестнадцать лет он стал самостоятельным мастером. К избе отца он пристроил горницу, в которой завёл мастерскую и установил свои порядки. Горница была чистая. У большого застеклённого окна Яков поставил верстак и токарный станок, но прежде всего сделал шкафчик и поместил туда свою библиотечку. Из заработков Яков находил возможность выделять средства на приобретения новых книг. Учителя он больше не встречал, потому что тот, отбыв срок ссылки, уехал в Петербург.

Яков был уже рослым, сильным парнем. Начали пробиваться усы, и голос огрубел. Отец и мать настаивал на его женитьбе, но сын отказался.

Когда к нему однажды заглянул Михаил, Яков пожаловался и рассказал о том, что отец заставляет жениться.

– А ведь вырос ты, Яков. Пора. В твои годы надо жениться, не то избалуешься. Хочешь, Клавдю отдам за тебя. Страшно пускать её в такую семью, да надеюсь на тебя. Голова у тебя умная, руки золотые и сердце мягкое… Не загубишь ты мою дочь. Верю этому.