Мария Кротова - Бавыкинский дневник. Воспоминания двадцатого века

Всё кончилось. Ещё висит возле печки его кепка, а его нет и никогда не будет. А я живу. Но теперь я – просто бабка, должна поддерживать порядок в деревенском доме, чтобы в нём могли жить внуки. Здесь всё сделано Ганей. Я жила для него. Как жить?

Завтра месяц, как я одна. Ездила в Москву, шутила с малышами, смеялась анекдотам, пекла пироги, но мысль о том, что я одна, меня сверлит всё время. Жить трудно.

Целыми днями вожусь. Всё перестирала и т. д. Витя приезжал, оклеили комнату наполовину – больше не хватило обоев. Теперь в половине комнаты сняты Ганины панно и картины. Мне кажется, это предательство.

Впереди весна. Надо всё вскопать и засеять, обрезать малину и сливу, всё удобрить. А Гани нет. Как он ждал весны, солнышка, как радовался, что есть силы копать. Боюсь, что одной мне не справиться. День-два, когда может помочь Витя, меня не спасут. Лёне – не до меня, Максим – прикован к семье.

Прошедшие два месяца ушли на жизнь в Москве. Лёне сделали операцию (язва желудка), я помогала Наташе с малышами. К Лёне ездили каждый день.

11 апреля мы с Витей приехали в деревню. Витя обрезал сливы, починил лестницу к колодцу, перебрал картошку в подполе. Были на могиле Гани. Она осела. Витя насыпал глины, и мы обложили холмик еловыми ветками.

13 апреля Витя уехал рано утром. Я попыталась уехать в город, но не было ни автобуса, ни попутки. Замёрзла – легко оделась, но сильно похолодало. Купила в сельпо рыбы для Бима, пряников, маргарин. За электричество уплатила Дуся.

Сегодня сделала мало. Днем лежала часа два (реакция на Москву). Унесла с поля кучи сухих веток и стеблей малины. Вскопала грядку, где хочу посеять редиску и семена астры. Разобрала газеты, вырезала статьи для Марии Андреевны. Больше не хватило сил ни на что, кроме чтения.

Приехал Гена – заходил.

Поздно встала с чувством, что никуда не надо спешить и спать больше не хочется. Очень тепло. Закончила грядку под парник (граблями), собрала и поставила этот парник. Это оказалось очень просто. Пусть земля прогреется.

Развязала пригнутые осенью кусты малины и подвязала по-другому (только в огороде). Полила удобрение под сливы на поле, начала и в огороде, но не хватило. Залила фляги, вскопала две грядки (огуречные), там уже проросло много сорняков.

Убрала в комнате: повесила карнизы и всё, что было снято со стен. Теперь комната не кажется пустой, только на кресле никого нет. Даже Бим лежит на полу и ему неуютно без хозяина. Он, конечно, не умеет рассуждать, но я уверена, что Бим всё ещё ждёт Ганю, как ждал меня почти два месяца.

Написала много писем (все долги).

Заходила Таня Панфилова. Ганя всегда ей радовался.

Решила утром не топить – всё равно до вечера на участке.

Завтракала в час. Дома было холодно, пришлось накинуть платок. Зато во дворе жарко.

Топлю сейчас – 8 часов вечера. Варится картошка. Для отдыха вычесала Биму репьи. Он поел и блаженно спит на кресле, которое решили не складывать. Привыкли.

С утра удобрила все сливы и вишни на «палестинке». Там, оказывается, есть сливы, я их пообрезала. Они ещё маленькие.

Вскопала грядку под петрушку. Посеяла редиску нового сорта – «Заря». Посеяла астры – это всё в парник – и циннии «Красная шапочка». Прополола многолетний люпин – пока он маленький, а то там много крапивы. Обработала 33 кустика клубники. Хотела ещё постирать, но очень устала, а жаль: на дворе светло, совестно сидеть дома. Посадила на клумбе вокруг тюльпанов 60 корней анютиных глазок.

День тёплый, летний. Сегодня не удобряла, боялась что устану и не буду сеять, а это срочное дело. Поэтому посеяла петрушку, салат, укроп. Полила раствором мочевины (азот). Обработала 22 кустика клубники. Подготовила грядку для моркови, залила семена. Обработала часть малины, вырезала лишние стебли, перевязала.

Отняли время посетители: заходила Таня с малышом, Круглова Надежда Даниловна (принесла газету), обнинские соседки. Со всеми поговорила – отдохнула. Обнинским женщинам очень понравился наш участок, особенно сосны – они выросли, стали пушистые, просто чудесные.

Втыкаю в грядки дощечки с надписями. Их сделал Ганя осенью – его последнее дело в жизни. Мне кажется, он чувствовал, что не успеет сделать это к весне, и поторопился.

Была в Боровске, купила хлеба и плавленый сыр, потом еще клей и конверты. Получила письмо от Наташи.

Удобрила половину малинника на поле. Посеяла мак. Опрыскала крыжовник (сода + мыло), только не из опрыскивателя, а веничком (опыт Надежды Даниловны Кругловой).

Разносила газеты и беседовала с Амелькиными, Кругловыми, Суржиными.

Записать всё это оказалось очень быстро, а работала весь день.

Да, чуть не забыла – посеяла кариопсис. И ещё – дала Кругловой подсолнуха (засеять), прямо смешно – спрятали семена и найти не могут.

Слушала по радио спектакль Симонова «Так и будет». Лежала на ганином месте, Бим около меня. Ужасно тоскливо. Когда обедала, по радио передавали дуэт Одарки и Карася. Ганя всегда подпевал. Он знал все слова наизусть по-украински, и это всегда меня удивляло.

Никак не получается выполнить всё намеченное. Откуда-то набираются текущие дела.

Зашла Федосья Ивановна Амелькина, принесла газеты и предупредила, что с завтрашнего дня можно брать молоко (телёнка зарежут и продадут к пасхе). Теперь прибавится работы: молоко буду брать каждый день, часто придётся делать творог – зато меню моё разнообразится.

Сегодня всё перестирала и перегладила. Завтра повешу шторки. Вся стиральная эпопея заняла две строчки и большую часть дня. Почему? Сначала надо натаскать воды ведер 12—16. Потом нагреть воду во фляге. Я это делала первый раз – раньше «подавала заявку» Гане. Боялась, что не смогу, но за час фляга нагрелась за счёт сухих стеблей малины, новогодней ёлки и пары рваных резиновых сапог. Кипятила бельё (его было мало) дома на печке, в чугуне. Чугун долго отмывала от старой бимкиной каши. И т.д., и т. п.

Зато закончила обрезку всей малины. Кусты вышли слабые, хотя осенью было много молодой поросли. Куда она делась – непонятно.

По радио обещали завтра похолодание, но цветочные семена и морковь решила посеять.

Была у обнинских соседок, взяла семь кустов анютиных глазок, посадила в пеньки. Хочется сохранить традицию.