Борис Попов - Еще о войне. Автобиографический очерк одного из пяти миллионов

В предвоенные годы, до момента подписания Молотовым договора с Риббентропом, в Советском Союзе в СМИ проводилась информационная компания по созданию у населения представления о фашизме: широко демонстрировался антифашистский фильм «Профессор Мамлок», критиковались деятели Англии и Франции, проводившие политику заигрывания с Германией. Жестко оценивалась Мюнхенское соглашение между Германией и Англией и Францией по Чехословакии. И, тем не менее, и в мыслях не было, что немцы способны пойти на расстрел тысяч наших солдат и офицеров во исполнение уже подписанных фюрером и генералами приказов.

Должно было пройти какое-то время, чтобы эта истина дошла до сознания тысяч и тысяч попавших в плен.

Каждый день (в Дроздах) набирались рабочие команды. Помню, как несколько немецких офицеров, внимательно вглядываясь в лица окруживших их военнопленных, руководствуясь какими-то непонятными для нас установками, отбирали пленных якобы для работы. Я так ни разу и не попал в число отобранных. Несколько лет назад я узнал, что еще в 1972 году на окраине Минска, жителями при обработке земли под огороды, были извлечены несколько человеческих черепов. Проведенные Министерством обороны в 1994 году раскопки показали, что на этом месте были расстреляны и захоронены много тысяч военнопленных и евреев-жителей Минска. Место расстрела находилось в нескольких километрах от лагеря Дрозды. Можно сделать вывод, что каждый день в лагере отбирали многие сотни военнопленных и увозили не на работы, а на расстрел. За двадцать дней существования они успели (в чем и признались спустя более полувека)

Место расстрела и захоронения 10 000 жертв на окраине Минска

расстрелять более 10–12 тысяч человек. Жертвы лагеря в Масюковщине в это число не входят – там была своя арифметика.

Имеются свидетельства очевидцев ежедневных так называемых рутинных казней. В среднем казнили 200 человек в день (явно заниженная цифра) Из записей адъютанта Г. Гиммлера Вернера Гротманна за пятницу, 15 августа: «Утро. Присутствовали на казни партизан и евреев в окрестностях Минска. Инспектировали лагерь для заключенных. 14:00 – обед в Доме Правительства. 15:00 – поездка в минское гетто. Инспекция психиатрической больницы. Вечером возвращение в Минск, ужин и ночлег в Доме Правительства».

Минск. Гиммлер инспектирует лагерь для военнопленных.

Фотоматериалов о расстреле нет в наличии, хотя картина частично может быть восстановлена благодаря сохранившимся показаниям на суде начальника личного штаба Г. Гиммлера Карла Вольфа, присутствовавшего на расстреле. В частности, из них следует, что заключенных ударами принуждали спрыгивать в яму и приказывали лечь на живот, после чего 8-10 палачей стреляли одновременно в голову или шею, затем следующую партию людей заставляли спрыгивать и ложиться поверх только что убитых. Существуют некоторые свидетельства, что Г. Гиммлер был шокирован казнью и пришел в замешательство. После расстрела Г. Гиммлер дал указание сделать процедуру казни «более щадящей» для палачей. На ужине Гиммлер, будто бы оправдываясь, сказал о прошедшей казни: «Возможно, вы задаетесь вопросом, как можно делать такое, но если мы не будем делать это, то они сделают то же самое с нами».

Несколько уточнений по поводу информации адъютанта В. Гротманна, который явно лукавит упоминая о расстреле партизан. О каких партизанах можно было говорить в начале июля 41 – их еще не было. Названная цифра 200 человек ежедневно тоже не вписывается в общий итог расстрелянных за 20 дней существования лагеря в Дроздах. В справочнике, изданном Саксонским мемориалом приводится цифра расстрелянных 10–12 тысяч человек. Получается, что ежедневно казнили по 400–500 человек и не партизан, а военнопленных. Военнопленных то расстреливать было запрещено Женевской конвенцией! Вот и появились «партизаны».

Не следует забывать и о других захоронениях тысяч жертв в Минске – на улице Толбухина 10 тысяч военнопленных.

Были и иные, мало известные населению, пути уничтожения пленных. Приведу полностью отрывок из книги немецкого автора, бывшего узника концлагеря «Бухенвальд» Эмиля Карлебаха, опубликованной в Берлине в 1959 году под названием «Как военнопленные прибыли в лагерь» (перевод с немецкого Попова)

Медленно текла жизнь для нас узников концлагеря Бухенвальд. Еще сохранились в памяти тяжелые воспоминания о днях нападения на Советский Союз. И вдруг осенью 1941 года неожиданно произошло событие удивившее всех. Эсэсовцы выделили часть площади для построений и огородили колючей проволокой «маленький лагерь» как они его называли. Концлагерь в концлагере! Каждый из нас знал, что это означает, мы это уже пережили после гитлеровского марша в Польшу, а также после «Еврейской акции» в ноябре 1938. «Маленький лагерь» означало, что ожидаются новые узники, для которых условия проживания в лагере будут более жесткими, чем для нас старых. Но что дальше произошло, было страшнее, чем ожидали. Однажды железные лагерные ворота с надписью «Работа делает свободным» широко распахнулись. Ударами прикладов и грубыми выкриками загоняли эсесовцы внутрь лагеря людей. Людей? Было очень трудно в этих оборванных, грязных и голодных фигурах найти что-то человеческое. Гебельс и Гиммлер совершили новую сатанинскую подлость. Пригнанные к нам люди были частью двадцатитысячной колонны советских военнопленных из окружения под Минском. В июне – июле 1941 попали они в плен. Сейчас был уже октябрь. В промежуток с июля по октябрь произошло следующее: двадцать тысяч пленных совершили пеший переход на запад через Польшу а затем западную и среднюю Германию до Ганновера и затем опять на юго-восток до Бухенвальда. В походе на голгофу за эти длинные месяцы они ни разу не получали горячей пищи, ни на минуту не заходили в какое-нибудь помещение. В любую погоду должны были спать под открытым небом. И всё это было сделано с целью демонстрации немецкому населению. «Смотрите», так выглядят большевистские недочеловеки – выродившиеся, оборванные, грязные. Всё дальше по улицам населенных пунктов шли пленные. Кто не мог идти – расстреливали и его тело вместе с умершими от голода закапывалось. Излишне говорить, что господа офицеры из вермахта ни слова не обмолвились, как возмутительно нарушались ими правовые положения об обращении с военнопленными. Всего пригнанных в Бухенвальд оставалось две тысячи. Две тысячи из двадцати! Восемнадцать тысяч человек погибли в этом марше смерти. Погибли посреди высокоцивилизованной Германии.