Дэйв Ицкофф - Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться

Благодаря обучению сценической речи у Робина сформировался такой громкий голос, что ему не нужен был микрофон, чем он активно пользовался. «Если народ начинал перебивать, то нужно просто протиснуться сквозь толпу к нужному столику, – рассказывал он. – Или же отойти от них в противоположную сторону зала и отыметь этих громкоголосых пьяных в баре». Иногда он блуждал между зрителями и делал свои коронные движения, отличавшие его от его коллег. «Когда ты с микрофоном, то периодически народ теряет нить повествования, я же был без микрофона, меня слушали сразу же».

Комедия была для Робина определенной разрядкой, выпускным клапаном, помогающим ему преодолеть деморализующее разложение. Здесь достаточно платили, Робину хватало на существование, если он поднапрягался, то за ночь мог заработать 25 долларов. «Я был независимым, – объяснял он. – Мог сказать: нет, мне не нужен чек, спасибо». Он так и не мог разгадать, как пристрастился к этому странному виду искусства. Лоренцо Матаваран, другой комедиант, учившийся с Киддер и ставший другом Робина, вспоминает: «Робин сметал всех на своем ходу, но был очень кротким. В одно мгновение он был монстром, а в другое подсаживался к нам и тихим голосом спрашивал: ”Я справился?“»

Робин занялся комедией в благоприятное время. Стендап креп, он рос безумными темпами и совершенно не заботился, чтобы быть вежливым. Пластинки с записями непристойной исповеди Джорджа Карлина «Class Clown», воспитанной и ностальгической записью «A Child of the Fifties» Роберта Клейна, и пронзительным и беспощадным прорывом Ричарда Прайора, в те годы были в числе бестселлеров. Каждый из этих артистов имел своих поклонников через чувства, которые были очень личными, и безразличие к традиционным представлениям о приличиях.

Сан-Франциско раньше был городом комедий, и сейчас он снова обретал этот статус. В 1950-1960-х годах он был знаменит своими ночными клубами, такими как «Hungry I», где Морт Саль и Билл Косби встречались со своими поклонниками, «Ann’s 440 Club», где беспечный Ленни Брюс превратился в совершенно непредсказуемого человека, и «Jazz Workshop», где Брюса арестовали за оскорбление, которое местная газета могла только назвать как «слово из десяти букв». Теперь, когда по городу прокатилась волна обновления, он был готов принимать свежие лица и новые тусовки. Всего за шесть месяцев один исполнитель, кажется, точно нашел свое место.

Робин стал появляться в Savoy-Tivoli и Old Spaghetti Factory – кабаре в Норт-Бич, ставших магнитом для битников 50-х, а теперь предлагающих свои площади для выступления разных импровизационных трупп, например Spaghetti Jam. Деби Дерст, молодая артистка, выступавшая вместе с группой, однажды увидев Робина, ушла с выступления под впечатлением, полная зависти и мотивации на развитие. «От него захватывает дыхание, – говорила она. – Я понимала, что этот парень не просто импровизирует, это результат долгой работы. У него был голос. И дикция. Он мог изобразить любого персонажа, просто на пустом месте. Это выглядело так: ”Ерунда! А, сейчас я выйду и покажу им всем“. Но выступать вместе с ним – это нечто».

Во время одного из выступлений Spaghetti Jam в Savoy-Tivoli директор группы Джон Эльк поставил Дерст в пару к Робину, потому что у них в репертуаре были высокие, похожие на детские голоса. «Он нас взял обоих за руки и повел на сцену, – вспоминала Деби. Повернулся и ушел, а я посмотрела на Робина, словно сказав: «Ну вот. Полная свобода действий».

Другие новички считали его мастерство пугающим. «Когда я импровизировал с ним первый раз, то не мог за ним угнаться», – рассказывал Марк Пита, впервые повстречавший Робина в Spaghetti Jam. «Я был его зрителем, но на сцене. Неловкая ситуация. А еще он потел и от него воняло. Поэтому я хотел сбежать со сцены по двум причинам: первая – вонь, вторая – я не справлялся».

Когда Дерст узнала, что Робин учился в Джульярдской школе, тот буквально вырос в ее глазах. «Я подумала, что это словно сказать, что учился с Богом или что-то вроде того». Но его первоклассное образование или состояние родителей не отдаляло Робина от остальных членов группы. «Все дело было в том, кто купит пиво в Samoy после выступления», – рассказывала Дерст, добавляя, что этим человеком никогда не был Робин. «У него была одна пара одна пара трусов, две пары брюк. И он постоянно занимал деньги, потому что не любил брать их с собой. Всегда было так: ”У меня есть доллар пятьдесят. Я закажу пива. Нет денег, не страшно“. У нас впереди были целые жизни».

Параллельно Робин часто появлялся в Other Café, помещении на первом этаже, одновременно являющемся аптекой на углу дома в викторианском стиле, здесь он выступал в составе импровизационной группы Papaya Juice. Эта группа начала с выступления в местных колледжах и старалась появляться со своим шоу на любой площадке, где можно было собрать народ. «Мы просто хотели играть, практиковать, говорить, – рассказывал один из членов группы Тони ДеПол. – Однажды мы договорились выступать в YMCA, ИМКА (от англ. Young Men’s Christian Association – «Юношеская христианская ассоциация») практически бесплатно. Когда мы там оказались, то вокруг были только китайцы, не понимавшие по-английски, поэтому про импровизацию не могло идти речи. Робин забегал по комнате, издавая смешные звуки и голоса, и им это понравилось. Так продолжалось минут 15, затем мы ушли». В следующий раз, рассказывал ДеПол, группа выступала в офисе транспортного отдела, «потому что там люди стоят в очереди и перед ними можно рассказывать шутки. Тогда мы еще только учились».

Дана Карви, в то время студент Государственного Университета Сан-Франциско, давно тайно мечтал стать комиком, но был для этого чересчур замкнутым. И вдруг он увидел сольное выступление Робина в кафе Berkeley в комедийном шоу «La Salamandra». «Парень взорвал эту комнату, это был Робин, – вспоминает Карви. – Это было настолько легко, я никогда не видел ничего подобного. Ему не надо было что-то делать с голосом, и у него был похожий на британский акцент. К тому же, оказалось, что он был очень застенчивым и стеснительным, пока не начал выступать».

«Народ рассказывал, что Робин может справиться со всем, – говорил Карви. – Во время импровизации он будто дотронулся до женской груди и мило сказал: ”Ой, сиськи“. Это была его взрывная шутка. Но за сценой, в маленькой компании, Робин очень стеснялся и сидел молча.Одна его сторона – монстр на сцене, а вторая – невероятно неловкий. Харизма Робина проистекала из борьбы этих двух сторон».

Комики из Сан-Франциско выступали в Boarding House, музыкальном клубе в Ноб Хилл, чей владелец Дэвид Аллен разрешил Робину выступить на разогреве у рок-группы, а еще на известных стендап-площадках, например Punch Line, открытой Билли Грэмом в финансовом районе. В Открытом театре на улице Клемент, где любили выступать фокусники, жонглеры и танцовщицы, Робин выступал на разогреве комедийной рок-группы Rick and Ruby.