Дэйв Ицкофф - Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться

В апреле 1976 года наставник Робина в Intersection Френк Киддер организовал примитивное соревнование по стендапу, в котором десятки любителей будут в течение одного вечера мериться силами, стараясь в минуту заполучить три-четыре взрыва смеха, при этом «смех» определялся как «три секунды непрекращающегося хохота и/или аплодисментов». Первый приз в размере 50 долларов ушел Лоренцо Матаварану, за второе место вышла трехсторонняя ничья между Робином и комиками Марком Миллером и Митчем Кругом. А в сентябре того же года Киддер организовал более профессиональный турнир – первые ежегодные Соревнования комиков в Сан-Франциско, куда он пригласил примерно двадцать комиков, которые состязались на протяжении девяти вечеров в четырех разных клубах, где восемнадцать судей оценивали их в семи разных категориях. В финальном раунде остались Робин, Круг, Миллер, Боб Сарлатт и Бил Фарли. «Последнее выступление, ровно пятнадцать минут, отделяло каждого от его судьбы, а Робина от первого места. Именно так и должно было произойти», – сказал Сарлат.

«В то время, – вспоминал Сарлат, – люди не так уж много знали о стендапе. Робин выступал не в классическом варианте этого искусства. Все было немного хаотично. Он все еще учился, делал небольшие наброски и сценки, которые были смешные и могли вызвать залп смеха, но в них не было гармонии».

Пол Красснер, хиппи-журналист и редактор журнала The Realist, бывший в жюри на финальном этапе соревнований, говорил, что запомнил выступление Робина за «его энергию и очевидное присутствие. На нем была ковбойская шляпа, у него была волосатая грудь, и он сильно потел».

Когда с финальным выступлением вышел Фарли, минут через пять вырубилось электричество. Клуб мгновенно погрузился во тьму, и никто не знал, что в данной ситуации делать, но Фарли, все еще находившийся на сцене, воспользовался возможностью. «Пока не было света, – вспоминал Сарлат, – Бил Фарли без микрофона сказал: ”Как только кто-то зайдет, давайте запоем «С днем рождения»“. Это была потрясающая импровизация. И это сыграло ему на руку. Поэтому он получил первое место, Робин – второе, я был на третьем». Так все выглядело в соответствии с оценочными карточками судей, и Сарлат был согласен с этим результатом. «Выступление Робина очень сильно отличалось от остальных, – говорил он. – Он еще не был закостеневшим в своем стиле профессионалом». Но, как вспоминал Красснер: «Народ разозлился, что выиграл не Уильямс». Пожалуй, это был последний раз, когда Робин был не первый.

Однажды вечером, когда Робин не должен был выступать в Holy City Zoo, он подрабатывал там в баре, подавая напитки и немного подворовывая. Вдруг его внимание привлекла одна посетительница. Валери Веларди, танцовщица и преподаватель сценических движений, отдыхала от работы официанткой в соседней таверне и решила скоротать здесь вечерок, потому что много слышала об этом комедийном баре. Робин был потрясен уверенной в себе женщиной с классическими чертами лица, которая была на пару дюймов выше его. Позже он объяснял, что испытанное в тот момент чувство не было любовью с первого взгляда: «Это больше было похоже на страсть, – говорил он. – Она была итальянкой, неаполитанкой. И хотя Валери была не особенно сексуально одета, она смотрела… горячо. Горячая штучка». Валери, в свою очередь, была очарована этим маленьким, коренастым, энергичным мужчиной в полосатой рубашке и радужных подтяжках. Робин, либо из желания посмешить ее, либо пытаясь скрыть неловкость, решил заговорить с Валери с поддельным французским акцентом.

«Так он продолжал всю ночь, – рассказывала Валери. – Нет, я была уверена, что он француз». Она даже не подозревала, что ее обманывают.

Продолжая играть роль, Робин попросил Валери подвезти его до дома, и она, заинтригованная, повезла его к мосту Золотые ворота, вокруг залива и в Тибурон. Валери говорила, что на протяжении поездки он был очень смешным. «Боже мой, Робин заставлял меня смеяться. Мы с ним очень быстро поладили, и он этим наслаждался». Когда они подъехали к знакомому дому на Парадайз драйв, Робин попросил высадить его не у своего дома – из-за того, что жил с родителями. Валери была этим очень удивлена.

В следующий раз когда они пересеклись, Робин подошел к ней и заговорил с западным акцентом: «Привет, милая, как дела?» Именно эту вторую встречу они считали их первым свиданием. После этого молодые люди стали встречаться, и вскоре Валери узнала, как Робин по-настоящему говорил. «Он продолжал меня восхищать, – рассказывала она. – Я не проводила различий между ним и его голосами. Робин просто постоянно их доставал и играл, как ребенок с игрушками».

Валери, которая была старше Робина на год, выросла в семье итальянцев в Нью-Хейвен, штате Коннектикут. Она была самая старшая в семье из четырех детей и после развода родителей с двенадцати лет фактически стала матерью своим трем младшим сестрам. Когда она узнала, как воспитывали Робина, то поняла, что это сильно отличается от ее опыта, но решила, что понимает его психологию. «Он не рос с другими детьми и был единственным ребенком, насколько я поняла, – говорила она. – В результате этого у Робина была своя внутренняя жизнь, в которую тяжело проникнуть. Очень сложно найти контакт с тем, кто привык сам о себе заботиться. Прозвучит банально, но они живут в своем собственном мире».

Закончив колледж Годдард в сельском Вермонте, Валери переехала в округ Заливов, чтобы получить образование в колледже Миллс в Окленде. По утрам она ходила на занятия, а вечерами встречалась с Робином, который ей рассказывал об истории округа Марин, своих разочарованиях в Джульярде и смутных мечтах стать стендап-комиком. Всего за пару недель они влюбились друг в друга.

«У него был свой шарм, – рассказывала Валери. – Я всегда думала, что все возможно и мир яркий и красивый. А он делал его еще более ярким и волшебным. Мы жили прекрасно. Мы были очень молодыми».

Когда Валери приходила на выступления Робина, то была потрясена, с каким рвением он отдавал себя своему любимому делу и как естественно смотрелся на сцене. «Это действительно была его страсть, – говорила она. – У него был дар подражания. Я раньше никогда ничего подобного не видела, и мне это очень нравилось. Он был намного талантливей своих коллег, это было видно невооруженным глазом, за это я его любила еще больше».

Вскоре пара задалась вопросом, достиг ли Робин своего потолка в Сан-Франциско. Южнее стоял Лос-Анджелес, в котором были не только свои собственные стендап-сообщества, но и возможности развиваться и подниматься по карьерным лестницам – телевидение, киностудии и площадки для выступления, такие как «Шоу Мерва Гриффина» и «Сегодня вечером».