Екатерина Нигматулина - Взрослая психология. 11 простых правил жизни

У моей любимой Бабушки фактором боли были еда и желание всех накормить. Эту болевую точку без ведома установили на кожу всем детям, пережившим войну. Бабушка крайне ревностно относилась к моментам, когда нас кто-то кормил кроме нее, а пакеты из McDonald’s раз в полгода в субботу расцениваются как смертный грех и тут же отправляли всех, посмотревших на них, куда-нибудь в преисподнюю.

У моей сестры фактор боли – голод. О, скажу я вам, голодная сестра моя пострашнее самого дикого голодного тигра, смотрящего на вас из противоположного угла клетки. За годы нашего общения я четко уяснила себе правила поведения в такой ситуации. Первое правило: когда Ленка пришла голодная с работы, нужно, чтобы на столе или в крайнем случае в кастрюле на плите была еда. Правило второе: нельзя с Ленкой разговаривать или хотя бы здороваться, пока она не поест. Третье: лучше вообще уйти с кухни и переждать, когда съеденная котлета наконец пошлет сигнал в мозг, что кризис миновал.

У одной моей подруги фактор боли – это сама боль. Она категорически не переносит любые, даже малейшие дозы боли. Когда в институте ей бедной удаляли ноготь с пальца, то на пустынном этаже поликлинике в историческом доме с колоннами недалеко от Арбата слышались такие крики, что я в ужасе забегала в кабинет с дубиной наперевес и кричала: «Руки прочь от моей подруги, изверги!» И милая медсестра качала головой и говорила, что они никак не могут сделать ей укол для обезболивания пальца и начала операции. В боли она была страшна так же, как я, опаздывающая на важную встречу.

Если ты не знаешь о факторе боли человека, то, скорее всего, будешь на него очень обижаться. Важно знать.

Фактор боли есть у каждого, и у каждого он свой: иногда как у всех, иногда крайне странный, а иногда ты сил нет как боишься бабочек. Не нажимайте на болевые точки тех, кого вы любите. Это садизм. Дайте человеку право на его фактор боли, и тогда он даст вам право на ваш.

Когда-то в живом журнале у меня был пост про тиранов, вот он.

Из дневников

Расскажу вам, пожалуй, про тиранов, раз уж решила быть полностью откровенной.

Не то чтобы про совсем тиранов, а про совсем-совсем тиранов, таких как… я. На слово «тиран» на Pinterest выдаются либо картинки дам с безразмерной грудью и жирными губами, либо милая нарисованная птичка с романтичным названием «Тиран саванны». Остановимся в целях антропологического исследования на птичке и изучим семь неутешительных истин про тиранов.

Истина первая. Тиранами не становятся, тиранами рождаются

Вот мои любимые психоаналитики (с которыми мы, конечно, обсуждаем Юнга, Фрейда и Эдипов комплекс, но исключительно на английском и исключительно в рамках повторения прошедшего продолженного времени) послушали бы меня и покачали головой сейчас, сказав, что все это, увы и ах, исключительно приобретенное качество, и никак иначе. А я покивала бы головой и осталась уверена, что нет, тираном нужно родиться, получив в подарок какой-то специальный тиранический ген. Из чего следует вывод первый неутешительный: тирана не изменить, с тираном нужно учиться жить.

Истина вторая. Тиран тоже человек, ему тоже хочется иметь друзей, собаку и есть мороженое вдвоем

Тиран тоже человек, ничто человеческое ему не чуждо, и жажда социализации не исключение. Тиран тянется к людям, ну, во-первых, хотя бы потому, что нужно кого-нибудь тиранить, и этим можно и нужно пользоваться. Тиран может быть искренним другом и любящим супругом, и ради этого тиран думающий готов идти на уступки, пытаться гневаться внутри себя и, как мантру, читать на ночь: «Если муж купил не тот вид помидоров в банке, это не конец света, не конец света, не конец света, не конец све…», мирно засыпая, как и другие особи человеческого вида.

Истина третья. Лучше тирана не злить, так всем будет лучше

Несмотря на то что тиран готов работать над собой, если он тиран адекватный, лучше минимизировать в быту ситуации, которые заведомо будут ему неприятны, и покупать именно те помидоры, которые, по глупому и необъективному мнению этого самого тирана, являются слаще всех остальных, например. И не выключать в душной квартире батареи без ведома жены-тирана. Так всем будет лучше.

Истина четвертая. Болезненно-правдивая

Не врите тирану и не пытайтесь сделать что-то за его спиной. Потому как все и всегда выплывает наружу, а осознание, что что-то было сделано без его, тирана, ведома, за его спиной, и он – о ужас всех небес! разрази вас гром! – на секунду озарения понимает, что контролировать все невозможно (а это, поверьте мне на слово, самое ужасное для него осознание), приводит тирана в ярость. А в ярости тиран страшен.

Истина пятая. Про тигра не в клетке

У всех нас есть темная сторона луны, но у тиранов мистер Хайд настолько же властен, как и доктор Джекил, и может иногда этого бедного Джекила ненароком задушить. И тогда, глядя на тирана, не удивляйтесь, что вы видите совершенно другого человека, холодного и неприступного, это по-прежнему он и есть. Просто темная сторона у тиранов так же сильна, как и светлая (при ее наличии, конечно).

Истина шестая, близкая к ереси, но оттого не менее правдивая

Тиран тоже может быть вполне себе хорошим человеком, если знает себя, научился со временем контролировать мистера Джекила и понимает, что сложно нам, тиранам, в обществе, но кому, собственно, легко?! И скажу больше, такие адекватные тираны могут быть еще в несколько раз активнее и продуктивнее других и нередко становятся большими начальниками.

Истина седьмая, заключительная и не оправдательная, но с надеждой на хороший исход

Жить с тираном можно. Хочется или нет – выбор каждого. Нас, тиранов, не так уж и мало, Пикассо с нами, Лев Николаевич и Руссо. Ведь как говорил мой любимый Ги де Мопассан, тоже, видимо, один из сочувствующих: «Тиран, если он умен, может принести очень много добра». Я себе это вместо медитации повторяю и сочувствую всем вокруг.

Сначала мне нужно сделать признание. Пусть оно будет сделано вот этим текстом, написанным в мастерской Екатерины Эдуардовны Ляминой по автобиографии. Задание было – «Основополагающее воспоминание». У меня получилось вот такое.

Основополагающее воспоминание

Темно на улице. Рано и темно. В большой мрачной комнате с застекленным балконом никогда не бывает много света. То, что пора вставать, можно понять по загорающимся на перчаточной фабрике окнам. Ровно в шесть каждый день, без выходных и праздников. Грузное пятиэтажное кирпичное здание упирается в наш дом своей широкой грязной раскрошенной грудью. Сначала свет появляется на первом этаже, потом на третьем, потом на четвертом, пятом и втором. Похоже на клавиши аккордеона.