Сергей Лукацкий - Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир (Опыт исторической реконструкции)

В Евангелии Иоанна высказано показательное свидетельство: «Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать царем…» (Ин., 6: 15), что явно характеризует политическую роль, приписываемую Иисусу окружающим миром, вне зависимости от историчности данного свидетельства. Его собственное понимание ситуации также характеризуется ожиданием некоего знака или момента, после которого можно будет начать активные действия, не зря Иисус повторял, что «Мое время еще не настало» (Ин., 7: 6), «еще не пришел час Мой» (Ин., 2: 4). Возможно, Его не устраивала именно «нечаянность», то есть несвоевременность этого акта, а против него самого Иисус не возражал. Еще на раннем этапе служения Иисус выбрал для чтения в галилейской синагоге политическую декларацию Исаии: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу» – и при этом заявил, что «ныне исполнилось писание сие» (Лк., 4: 18–21), явно имея в виду самого себя, чем вызвал негативную реакцию. Он повторно подтвердил свои мессианские притязания в ответе посланцам Иоанна, вопрошавшим: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Мф., 11: 2–3). Его ответ опирается на прямые параллели с Книгой Исаии, который говорит о делах будущего мессии: «Вот Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет вас. Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзутся. Тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого будет петь» (Ис., 35: 4–6), а также что мессия будет «благовествовать нищим и «исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего» (Ис., 26: 19, 29: 18–19, 35: 5–6, 61: 1–3).

Однако Иисус не только указывает на свершения мессии, согласно пророчеству Исаии, но и добавляет, что «мертвые воскресают», чего в тексте пророчества нет: «Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют» (Мф., 11: 5). Этими словами Иисус велит подтвердить Иоанну Крестителю, что мессианско-эсхатологические пророчества сбываются именно в Нем и прямо сейчас. Его слова перекликаются с кумранским апокалиптическим свитком (4Q521), найденным в 4-й пещере и опубликованным под названием «Мессия неба и земли», где говорится не только об исцелениях, сопровождающих приход мессии, но и о воскрешении мертвых, а также о пастырстве святых. Вот перевод части хорошо сохранившегося второго столбца фрагмента:

8. Освободит пленных, откроет глаза слепых, восставит уг[нетенных].

9. Все[гд]а я буду верным [Ему…], и [я буду веровать] Его праведности (Hesed).

10. и [Его] доб[рота…] святости не замедлится…

11. и удивительные дела, которых не было, Господь соделает как Он с [казал].

12. ибо он будет исцелять больных, воскрешать мертвых и проповедовать нищим,

13…Он будет предводительствовать [свя]тым, Он будет пастырем [и]м, Он соделает…

Данный фрагмент подтверждает распространенность взгляда Иисуса на себя как на машиаха Израиля и на мессианство как таковое.

Иисус многократно именует себя Пастырем, например: «Поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (Мф., 26: 31) – это явная мессианская аллюзия на Третью книгу Царств (Иез., 22–17), где речь идет о светском царе как о пастыре всех Израильтян. В Книге пророка Иезекииля Пастырем овец Израиля назван царь Давид (Цар., 34: 23–24). А Исаия называет пастырем даже царя Кира (Ис., 44: 28). Следовательно, в сознании иудеев во все времена пастырство было жестко связано с мессианством. Пастырь овец Израиля – это правитель, поставленный Богом. Характерным для иллюстрации самопонимания Иисуса является Его позиционирование себя: «И вот, здесь больше Соломона» (Мф., 12: 42; Лк., 11: 31), а ведь Соломон – это сверхвысокий мессианский эталон, он строитель Храма, номинальный автор многих библейских книг и апокрифов, лицо очень популярное в эпоху Второго Храма. Ставя себя выше Соломона, Иисус заявляет о явных мессианских притязаниях, как восстановителя Царства Давидова.

Принимая титул мессии, Иисус, вероятнее всего, имел в виду светский вариант его прочтения: титул мессии Давидова. Он, не принадлежа к священническому роду, мог претендовать только на роль светского мессии – «Царя Иудейского». Так же как был провозглашен политическим мессией Бар-Кохба, для чего не понадобилось возводить его родословие к Давиду, но было достаточно военно-политических успехов. Происхождение Марии из колена Левина – очевидно, поздняя интерполяция, возникшая в апокрифических Евангелиях II–III вв. Из слов Иисуса я ни разу не смог извлечь, что Он был близок к идее о мессии Аароновом и как-то отождествлял себя с ней. Хотя по некоторым признакам Его семья имела кровное родство с коэнами. Об этом можно судить по родословной Иоанна Крестителя, родственника Иисуса, а также по служению и образу жизни Иакова, брата Господня (об этом ниже). Но, судя по духу его слов, идеи жрецов не были ему близки. Скорее Он был ближе к общепринятому в народе пониманию мессии Давидова как главы светской власти, как царя-судьи.

Еще у Иерихона слепец Вартимей приветствовал Его «Сыном Давидовым» (Лк., 18: 35–43) – это сугубо политический, то есть царский титул. Окружающие понимают опасность подобного провозглашения: «Многие заставляли его молчать» (Мк., 10: 48). Это звучало так же, как при дворе Тюдоров «наследник трона Плантагенетов» или «потомок Рюриковичей» после воцарения Романовых. «Сын Давида» – это царь, помазанник, наследник трона из династии Давида. Именно на это претендовал Иисус, и так его величали ученики. В частности, Петр на вопрос Иисуса, за кого тальмиды ( ивр. ученики; по-гречески – матэтэс) Его почитают, ответил: «Ты – Христос» (Мк., 8: 29; Мф., 1 6: 15–16), то есть машиах, царь, помазанник. Иисус принял титул (возможно, интерпретируя мессианство на свой лад), но велел держать это в тайне, до времени: «Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос» (Мф., 16: 20), поскольку Он понимал политико-национальное наполнение этого титула и риски, связанные с его принятием. Иисус знал, что претензия на титул машиаха – это преступление, а римляне распинали и за меньшее. Петр – еврей из низов, человек малообразованный (в Писании, в книге Деяний (Деян., 4: 13), Петр и Иоанн прямо названы людьми «некнижными и простыми») и совсем не законопослушный. Вряд ли Петр мог счесть титул «мессия» чем-то метафизическим, тем более не мог он воспринять титул как имя Божественного существа – ведь это противоестественно для иудея. Петр осознал необходимость конспирации и понял, что такое приветствие является революционным, мятежным актом. И Иисус и Петр понимали, что бросают вызов власти Рима, понимали, что провозглашение кого-либо «мессией» – царем Израиля означает, что римская оккупация пришла к концу и с помощью Яхве установится Царство Божие, вечное царство мессии – наследника дома Давидова.