Сергей Лукацкий - Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир (Опыт исторической реконструкции)

Мессия, по убеждению иудеев времен Иисуса, должен выполнить ряд политических условий: установить мир между народами, как пророк – стать духовным вождем избранной нации, стать воином и главой воинства, политическим лидером. Он должен: «разить вождей Моава», быть «жезлом Иакова», восстановить Иудейское царство, собрать вокруг Иерусалимского Храма всех правоверных иудеев, сокрушить языческие царства и отомстить им за угнетения Израиля, уничтожить их языческие культы, и в конце концов – обратить язычников в иудаизм. Вот как воинственно описывают задачи мессии апокрифические Псалмы Соломона, написанные во времена очень близкие к евангельским:

«Призри на них, Господи, и восставь им царя их, сына Давидова, в тот час, который Ты знаешь, Боже, да царит он над Израилем, отроком Твоим.

И препояшь его силою поражать правителей неправедных. Да очистит он Иерусалим от язычников, топчущих город на погибель. В премудрости и праведливости да изгонит он грешников от наследия Твоего, да искоренит гордыню грешников, подобно сосудам глиняным сокрушит жезлом железным всякое упорство их. Да погубит он язычников беззаконных словами уст своих, угрозою его побегут язычники от лица его, и обличит он грешников словом сердца их. И соберет он народ святой, и возглавит его в справедливости, и будет судить колена народа, освященного Господом Богом его. И не позволит он поселиться среди них неправедности, и не будет с ними никакой человек, ведающий зло. Ибо он будет знать, что все они – сыны Бога их, и разделит он их по коленам их на земле. Ни переселенец, ни чужеродный не поселятся с ними более. Будет судить он народы и племена в премудрости и справедливости его» (Пс. Сол., 17: 23–31). Это очень конкретный план действий земного властителя-царя Израиля. Согласно свитку «Книги войны» (4Q285) рукописей Мертвого моря, мессианский лидер убьет главу киттиев, то есть римского императора.

Титул «машиах» взят из Торы и Пророков – книг, известных любому иудею, и был весьма популярен. На политический мессианский титул претендовали многочисленные иудейские повстанцы того века: Иуда Галонит, Февда и Бар-Кохба, а также многие другие, и никто не считал их метафизическими фигурами. Бар-Кохба даже стал реальным «правителем Израиля» – машиахом, рабби Акива именовал его «Сын Звезды», опираясь на Книгу Чисел (Числ., 24, 17): «Восходит звезда от Иакова» – явно имея в виду царя-мессию, но и Бар-Кохба считался всеми сугубо светской властью, хотя и по воле Бога. По словам Папия, переданным Евсевием Кесарийским, сам Иисус, как и другие машиахи Израиля, ожидал, что «наступит царство Христово на этой самой земле, телесно, и будет продолжаться тысячу лет» (Церковная история. Гл. XXXIX), то есть ждал реального, материального царствования. В Книге Еноха (Эфиопский Енох) сказано, что по воле Его Помазанника, пред лицом праведных: «В эти дни померкнут лицом все цари земные, И сильные, владеющие землей, из-за дел рук своих» (Енох, 48).

Мы никогда не сможем узнать наверняка, что думал сам Иисус о своем статусе и как интерпретировал свое избранничество, как Он понимал свое мессианство. Но с гораздо большей вероятностью мы можем предполагать, что думали об Иисусе и как понимали статус мессии Его современники.

Говоря о статусе Иисуса в глазах окружающих, стоит упомянуть, что акт помазания на царство определенно не зафиксирован в Евангелиях. Помазание избранника елеем (специально приготовленное оливковое масло) символизирует, что царь должен быть «светочем» еврейскому народу и всему миру, поскольку это масло с древности служило источником света, его зажигали в храмовом семисвечном светильнике (меноре). Трактовка крещения Иоанном как помазания на царство не может быть названа целиком корректной, поскольку и сам Иоанн после помазания, несмотря на «глас с небес глаголющий…» (Мф., 3: 17), сомневался в мессианском предназначении Иисуса: «Они, придя к Иисусу, сказали: Иоанн Креститель послал нас к Тебе спросить: Ты ли Тот, Которому должно прийти, или другого ожидать нам?» (Лк., 7: 20). Но сам Иисус, вероятно, воспринимал Иоанново крещение как источник своей мессианской власти (Мк., 11: 28–30).

Иоанн проповедовал покаяние и символическое очищение от грехов в водах Иордана. В древнееврейском языке слову «покаяние» соответствует слово тшува – «возвращение», то есть человек, очистившись, возвращается к правильному образу жизни, возвращается к Богу. В греческом тексте Евангелий слово «покаяние» передано как metanoia, что означает «перемена ума», смена образа мыслей, а значит, и образа жизни. Но акт принятия Иисусом ритуального омовения, именуемого в Евангелиях «крещением», исключает понимание себя Иисусом (и понимание Его Иоанном) как фигуры, облеченной Божественной сущностью, поскольку ритуал омовения подразумевает погружение адепта в воду, чтобы символически «смыть» его грехи, давая ему импульс очиститься от греховной жизни прошлого, покаяться и взять на себя обязательство жить впредь в страхе перед Яхве, по Его законам и более не грешить. Если принять Божественную трактовку личности Иисуса, поданную в Евангелиях, то согласно ей Он не должен нуждаться в очищении от греха и покаянии! Эта явная логическая нестыковка не могла быть обойдена молчанием, поскольку общины последователей Иоанна Крестителя сохранялись сами и сохраняли свое предание вплоть до времени формирования Евангелий и еще века после. Но привычная как Иоанну, так и Иисусу трактовка титула «помазанник» не подразумевала обязательной безгрешности. Можно уверенно предположить, что «крещение» Иоанном стало поворотным пунктом, повлиявшим на понимание Иисусом своей роли и цели. Иисус, вероятно, осознал Свое избранничество Богом именно в этот момент.

Помазание Его некой грешницей (Лк., 7: 37–38; Мк., 14: 3) по имени Мария у Иоанна (Ин., 12: 3) формально не может быть расценено как помазание на царство, ведь кто именно должен помазать царя, прописано и укоренилось в иудейской традиции совершенно определенно – это мог быть или пророк Яхве, или священник Яхве. Однако просочившаяся за пределы узкого круга приближенных и неверно интерпретированная информация про помазание Иисуса могла стать импульсом, заставившим власти активизировать свои действия против новоявленного помазанника.

В эпизоде преображения Иисус делает прямое заявление о своем мессианстве. Когда ученики услышали «глас из облака глаголющий» про избранничество Иисуса как «Сына Божьего», а значит, в качестве машиаха, они удивились несоблюдению порядка, установленного для избрания «царя Иудейского», и «спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде?». Авторитет книжников все еще весьма высок для апостолов. Иисус ответил, что это не препятствие для Его избранничества, поскольку «Илия уже пришел» (Мф., 17: 10–13). Значит, Иисус в глазах современников фактически притязал на титул машиаха, освободителя от оккупантов: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк., 24: 21).