Светлана Беличева-Семенцева - На переломе эпох. Исповедь психолога

Долгое время мне, уже окрестившемуся человеку, не верилось в то, что Христос существовал в реальности, казалось, это миф, красивый, благородный, заслуживающий всяческого уважения и очень нужный человечеству, но все-таки миф. И убедило, что это вовсе не миф, а абсолютная реальность, только посещение Израиля и святых мест, бережно сохраненных первыми христианами, начиная от Вифлеема, где родился Христос, Назарета, где рос в семье Марии и Иосифа, реки Иордан с ее зелеными водами, где Он принял крещение из рук Иоанна Крестителя, Галилеи и Галилийского озера, где совсем недолгий срок, три коротких, но навсегда вошедших в историю человечества, перевернувших ее, три коротких года проповедовал Он и творил свои чудеса. И наконец, Иерусалим, с камнем в Гефсиманском саду, на котором молился Он, зная, что не избежать мучительной и искупляющей человечество казни. И крестный путь к Голгофе, по узкой улочке восточного города, тесно уставленной лавчонками с пестрым восточным товаром. И Голгофа, и распятие, и воскрешение, и купол Храма Гроба Господнего над местом его последних смертных страданий.

И больше всего поразило то, что в том же Храме Гроба Господня, под одним куполом – шесть пределов разных христианских церквей, когда католический предел находится рядом, без всяких перегородок, с православным. Словно хочет тем самым призвать Господь людей к миру и согласию, несмотря на все их национальные и религиозные различия. И в соседних кварталах, рядом с христианской святыней – Стена плача – иудейская святыня и мусульманская мечеть – место паломничества мусульман. Три святыни трех разных народов и религий, и все рядом. И опять, Господь словно говорит: один Бог, а религии разные, но не должно это мешать людям жить в мире и согласии.

Простая и понятная эта истина, но как непросто доходит до нее человечество.

Идеи любви и милосердия, за которые Христос заплатил распятием, не погибли, а проросли и воскресли вместе с первыми христианами, последователями Христа. Дорогой ценой платили эти первые смельчаки, принявшие заповеди христианства, их жестоко преследовали, подвергали пыткам, казнили, но не отрекались они под пытками и страхом жестокой насильственной смерти от веры христовой, и вера завоевывала все новые сердца все новых поколений.

Но коварен и силен Искуситель и, не победив христианство страхом пыток и казни, он, как всегда, начал действовать хитростью и расколол христианский мир; появилось католичество, с его иезуитскими пытками и кровавыми крестовыми походами, которое мечом и огнем насаждало веру Христову и искажало Божий промысел.

Грубели нравы, черствели человеческие сердца, и люди теряли человеческий облик, в средневековой Европе, покрытой мраком иезуитского мракобесия. В знаменитом Бельведерском дворце, в Вене, есть стена с миниатюрными портретами горожан XV–XVI веков. Посетители предпочитают не задерживаться перед этой стеной, уж очень удручающее впечатление производят изображенные на портретах физиономии, которые и лицами-то нельзя назвать, столь искажены и по-звериному грубы их черты.

И вот в этой огрубевшей и потерявшей человеческое лицо средневековой Европе наступает эпоха Возрождения – необъяснимое чудо, ниспосланное Господом. Как могли в одно и то же время, не раньше и не позже, появиться эти титаны —

Рафаэль и Микеланджело, Тициан и Леонардо да Винчи. Где брали они модели для своих прекрасных художественных полотен и скульптур, как вдохновлялись на столь бессмертные шедевры?

«Красота спасет мир», – говорил Ф.М. Достоевский. И Господь послал этих титанов, наделил их талантом и силой духа, чтобы своими прекрасными и бессмертными произведениями – Сикстинской Мадонной, Моной Лизой с ее непостижимо загадочной улыбкой, скульптурой совершенного и мощного Давида и всеми другими, созданными ими совершенными творениями, вернуть заблудшее человечество к истинному пониманию своего назначения, создавая которое по образу и подобию своему Господь наделил душой, чуткой к красоте, истине и справедливости.

За эпохой Возрождения последовала эпоха Просвещения, с ее французскими философами просветителями, неистовым Вольтером и, подкупающим детской непосредственностью, Жан Жаком Руссо, которые разбудили спящие умы своих современников и поселили в обществе неприятие жестокости и религиозного фанатизма.

И еще столетием позже Европа получила мощный стимул к духовному развитию в лице целой плеяды выдающихся композиторов и музыкантов – Бетховен, Моцарт, Бах, Паганини и позже – Шопен, Лист, Шуман, Штраус-отец и сын. Вена – музыкальная столица того времени, притягивала к себе как магнит и будоражила сердца и души чарующими звуками, рожденными ее музыкантами и композиторами.

Из средневекового мракобесия Европа выбиралась не столько благодаря католической церкви, сколько вопреки ей. Достаточно вспомнить, что отголоски крестовых походов можно увидеть и в 20-м веке, когда на пряжках ремней нацистских молодчиков значилось «С нами Бог».

Для Европы спасительным оказался путь к прогрессу, прежде всего, через достижения культуры и искусства. Но и этот путь, не одухотворенный божьим промыслом, может стать губительным и становится губительным, что в полной мере доказал XX век со своим разнузданным навязыванием через СМИ, телевиденье, шоу-бизнес морали насилия, вседозволенности, половой распущенности. И здесь Искуситель нашел возможность противостоять Богу и совращать души людей, и прежде всего молодых.

У России тем временем был свой путь и свои отношения с Господом.

Православие не поощряло захватнических войн, да и не было в них необходимости. Прирастание российского государства шло мирным путем. Миролюбивые и веротерпимые русские люди неуклонно продвигались все дальше на Восток и в отличие от кровавых завоевателей Северной и Южной Америки, почти поголовно истребивших местное население, присоединяли новые сибирские и дальневосточные земли и народы добровольно и естественно, не нарушая их привычный уклад жизни.

А если и шли войны на Юге, за завоевание Крыма и южных земель, так это были войны, вынужденные набегами крымских татар, превративших юг России и Украины в Дикое Поле и угонявших жителей этих сел на невольничий рынок в Бахчисарай – столицу Крымского ханства.

«Не убий» – первая и главная заповедь христианства свято соблюдалась православием.

Традиционно православные священники благословляли воинов на поле брани, когда речь шла о защите отечества и освобождении от иноземных поработителей. И неоднократно за историю своего существования подвергалась Россия опустошительным нашествиям, когда неприятель занимал столицу и хозяйничал в Кремле. Но недолго длилось торжество поляков, воздвигших на российский трон Лжедмитрия, разорявшего Москву и Россию. Еще меньше, всего 40 дней, торжествовал Наполеон, когда после памятного Бородина занял сожженную и опустошенную Москву. У народа и государства российского находились силы даже и в этих, казалось бы, безнадежных ситуациях, когда занята практически основная территория страны вместе со столицей, чтобы отразить нашествие и залечить раны, оставленные безжалостными оккупантами.