Владимир Полудняков - Эссе председателя городского суда Санкт-Петербурга

И вдруг руководство городского суда предлагает мне должность председателя или заместителя председателя. Ни о каком повышении по судейской вертикали я не думал. Но немотивированно отвергать такие предложения не только не принято, но и некорректно.

От должности заместителя председателя городского суда я отказался, объяснив это тем, что предпочитаю должность председателя нижестоящего суда, которая дает больше самостоятельности, поскольку она является высшей в районном суде. А на должность председателя городского суда согласился, уверенный, что это резервное предложение на будущее, что есть другие кандидатуры, вполне достойные этого высокого поста.

Мне неизвестно, какие персоналии тогда рассматривались. Я знал, что, например, тогдашний председатель Красногвардейского районного суда Николай Глебович Власов был вполне реальной кандидатурой. И среди судей городского суда, безусловно, были перспективные претенденты. Но произошло то, что представить было невозможно: минуя две служебные ступени – судьи городского суда, заместителя председателя городского суда, председателем одного из крупнейших региональных судов стал председатель районного суда.

Тогда мне было 43 года и шестнадцать лет судейского стажа. Но, не кокетничая, реально оценивая себя, я искренне считал в то время, что не готов возглавлять городской суд. Там работали по двадцать и более лет такие корифеи, опытнейшие судьи, прошедшие все этапы судебной системы, что я, как мне казалось, не смогу вписаться в этот мощный, авторитетный коллектив.

Скорее потому, что повернуть назад уже было нельзя, чем от стремления сделать карьеру, я прошел все необходимые формальности, до самого последнего момента уверенный, что эти «смотрины» окончатся не в мою пользу.

Но… в июне 1981 года я был избран председателем городского суда.

Этому предшествовала моя последняя наивная попытка уговорить Николая Александровича Ермакова, восемнадцать лет руководившего городским судом, не уходить на пенсию. Ему был всего 61 год и, насколько я знаю, уходил он абсолютно добровольно, по состоянию здоровья.

Этот большой, во всех смыслах, человек, милейший добряк, которого все любили и уважали, похоже, сам выбрал себе преемника. По крайней мере, у меня осталось такое впечатление от многих с ним встреч, в том числе и по этому поводу. Он почему-то был уверен в моих способностях и не скрывал своего удовлетворения моим назначением.

Уровень председателя областного и приравненного ему суда весьма высок, а Ленинградский и Московский городские суды, как суды городов федерального значения, всегда занимали особое место в судебной системе по объему, масштабу, сложности дел. Поэтому и отношение различных руководящих структур к ним было пристальным и постоянным. С одной стороны, эти суды, безусловно, олицетворяют большую власть в субъектах Федерации, но на них возложена и огромная ответственность.

Есть разные варианты вхождения во власть: энергичный рывок наверх или последовательное преодоление каждой служебной ступени. Первый вариант чаще используют яркие, амбициозные, без комплексов личности, не считающиеся с конкурентами, нередко вытесняя своим напором и с чьей-то поддержкой предшественника, вынужденного уступить свое место досрочно. Второй вариант для людей, видящих конкретную цель, соизмеряющих свои возможности, обладающих профессиональным и административным опытом, порядочных и разумных. Объединяет тех и других общий знаменатель – они хотели и хотят быть во власти, и чем выше – тем лучше, и они к ней идут, по-разному, но вполне осознанно.

Но есть еще один, парадоксальный вариант: власть как бы сама сваливается на плечи человека, и он ее несет, постепенно подрастая до ее уровня. Он начинает соответствовать своей должности далеко не сразу. Внутренний психологический дискомфорт остается достаточно долго.

Явно переоценивающий себя нередко разочаровывается из-за неизбежных неудач и провалов и быстро сгорает. Недооценивающий себя человек, оказывающийся во власти, стойко воспринимает объективные трудности, а в каждом успехе видит подарок судьбы, добавляющий ему уверенности в своих силах.

Естественно, несколько лет я находился именно в таком состоянии. Помогали мне прежде всего коллеги– судьи, с которыми мы вели судопроизводство. Имея равный статус, мы хорошо понимали друг друга. Не последнюю роль сыграло то, что я в одинаковой степени освоил уголовное и гражданское право и процесс.

Организационные вопросы мне помогали решать ветераны городского суда и мои заместители, которые всегда весьма самостоятельно руководили своими коллегиями.

Некоторые считают должность председателя областного или приравненного ему суда политической и глубоко в этом заблуждаются. Если бы это было так, то ротация председателей судов субъектов Федерации проходила бы так часто, как меняется власть в регионах или социально-политические условия в стране.

Во-вторых, председатель суда – он же судья, он же процессуальное лицо, и большую часть его работы составляет рассмотрение судебных дел во всех трех инстанциях: первой, кассационной, надзорной. Этим обусловлены и организационные функции. Кадровые вопросы, как и у любого руководителя, – важная задача, но поскольку председатель суда и его коллеги – профессионалы и в статусе с ним равны, то здесь нет серьезных проблем, так как кадровые процедуры – это еще и процессуальные процедуры прохождения назначения.

Так что ничего близкого к политической деятельности в полномочиях и должности председателя в принципе быть не может. Скептики, конечно, найдутся всегда. Они этому не верят и никогда не поверят, потому что думают: раз есть судебные дела, которые они интерпретируют как заказные, ангажированные, обусловленные чьей-то сторонней волей, значит, руководитель суда такой же и озабочен тем же. Не понимают они, что судья, ведущий дело, не смотрит в рот председателю, не имеет от него каких-либо заданий. Если бы было иначе, судьи не молчали бы и не потерпели такой зависимости и незаконности.

Мой выбор, профессиональный и карьерный, до 1981 года был закономерен. Избрание же на пост председателя городского суда было не совсем логично, хотя, как я потом узнал, прецеденты подобных назначений в России были.

Следующие двадцать два года работы свидетельствуют, что, по-видимому, это была не ошибка. Ни в коем случае не преувеличивая значение своей персоны, хочу сказать, что весь этот период характеризуется стабильностью судебной системы Ленинграда – Санкт-Петербурга.

Периодически мне предлагали продвижение по профессиональной лестнице: в Верховный Суд СССР, в Верховный Суд Российской Федерации, в Министерство юстиции СССР, но я, считая, что это не мой уровень, не мог принять эти престижные предложения. Кроме того, менять Питер на Москву мне, коренному ленинградцу, не хотелось.