Владимир Полудняков - Эссе председателя городского суда Санкт-Петербурга

В самый сложный период, на пике перемен, когда в государстве и обществе происходили бурные события, мои полномочия председателя городского суда в 1993 году были подтверждены – я был избран на тот же пост в соответствии с новым законом о статусе судей без ограничения срока полномочий.

И до и после этого представители различных политических партий и движений, общественных организаций периодически будировали вопросы смены руководства городского суда, порой несдержанно, оскорбительно, почти всегда оспаривая конкретные судебные решения районных и городского судов, невзирая на то, что эти решения не отменялись, поскольку были законными и справедливыми. Даже самые незначительные ошибки судов возводились до уровня умышленных и целенаправленных. Показательно, что оценки одних и тех же гражданских или уголовных дел нередко были прямо противоположными.

Иногда мне задают вопрос: «Как Вам удается столь долго занимать кресло председателя?», а порой и более конкретно: «Вы что, всех всегда устраиваете?»

Повторюсь, моя должность – это, прежде всего, профессиональная, очень интересная юридическая деятельность. Власть, как таковая, для меня вторична.

Было много судебных решений и принесенных мною протестов, которые не вызывали восторгов. Были спорные, дискуссионные вердикты, были и ошибки. Но если брать за основу правовые аспекты, то всегда можно объяснить, почему было принято именно это, а не иное решение. Разумеется, объяснить тем, кто хочет услышать и понять.

И еще. Все эти годы я старался держаться подальше от всех властей и политических структур, а также от радикалов, дилетантов и конъюнктурщиков. Может быть, поэтому я ничей и принадлежу своим коллегам, судейскому сообществу. А вот их-то, надеюсь, я устраивал, иначе не терпели бы они меня столь длительное время, и не постеснялись бы заменить. Судьи Санкт-Петербурга в этом смысле достаточно решительны, принципиальны и располагают предусмотренными законом соответствующими полномочиями.

К судебной власти, а значит, и к правосудию, отношение людей сложное: от абсолютного безразличия к неизвестной сфере человеческой деятельности до страха перед тяжелой, властной государственной машиной. Это крайности, а большинство испытывают настороженность, сомнения перед неизбежностью общения с этим громоздким, непонятным механизмом.

Даже если человек соприкасается с судом всего один раз в жизни, и в памяти этот эпизод не остается, поскольку людям свойственно избегать малоприятных воспоминаний, но, как ни странно, никто не сомневается, что суд обществу нужен и без него не обойтись. Кто-то должен быть арбитром в спорах, кто-то должен взять на себя ответственность решать, кто прав, а кто нет, и, наконец, кто-то должен разбираться в удручающих, а нередко низменных жизненных историях.

Почему же люди часто не удовлетворены тем, как проходит суд, и его вердиктами. Одна сторона проигрывает дело и радости от этого, разумеется, не получает, но нередко и победившая сторона огорчена, испытывает досаду от процедуры и неприятных контактов с судом. Приходится констатировать, что нет у нас доверия к судьям. А доверие зависит не только от их авторитета, но и от стабильной и понятной всем Конституции; хороших, умных законов; уважения к суду всех ветвей власти и высокопоставленных чиновников; разумной быстроты судебных разбирательств; торжественности судебных процессов. Немаловажное значение имеют строгие, но красивые и чистые помещения судов; спокойные, образованные, интеллигентные судьи, не озабоченные бытовухой, не задавленные материальными проблемами.

Правосудие – это дословно «судить по праву», судить правильно. Но ведь и право, и закон бывают плохими, вызывающими раздражение, желание не исполнять нормативные предписания. И правильное судопроизводство бывает отягощено непониманием людьми долгих бюрократических разборок, заорганизованностью, мучительной и для судей и для обычных граждан. Вот тут-то и спасает правосудие авторитет суда, если он, конечно, есть. И тогда все плохое нивелируется в сознании граждан и воспринимается хотя и с недовольством, но с внутренним пониманием справедливости состоявшегося исхода дела.

Изначальная готовность согласиться с любым решением суда – это достижение правового государства, идеального общества, основанного на демократии и порядке, свободе и дисциплине, уважении не только своего, но и чужого достоинства.

Таким образом, и при плохих законах, и в удручающих условиях судопроизводства возможно такое правосудие, о котором люди могли бы сказать: этот вердикт наиболее оптимален, любое другое решение было бы несправедливым.

Авторитет и доверие – решающие признаки становления Правосудия. Великодушие, снисходительность к слабостям других – это удел сильного. Чтобы проявить принципиальную, но разумную жесткость, нужно иметь не только мужество, но и независимость, свободу в решениях и поступках. Чтобы совместить великодушие и жесткость, нужно быть не только умным и все понимающим судьей, не только выдержанным, культурным человеком, нужно еще обладать мудростью.

Ум, мужество, независимость и мудрость в своей совокупности образуют тот ореол доверия и авторитета, так необходимого в нашей неспокойной, неустойчивой, разноречивой и безалаберной повседневности.

Стремление человека к справедливости– естественное желание души, неотъемлемое право людей. Даже матерый преступник, бурно реагирующий на приговор, на самом деле внутренне соглашается с наказанием, если убеждается, что судили его справедливо, а судья был объективен, внимателен к каждому его слову, выслушал все аргументы.

И агрессивно настроенная сторона воспринимает не устраивающее ее решение суда легче, когда видит, что все участники процесса были равны перед судом, не имели преимуществ и ущемлений, а судья, как строгий, но независимый от чьего-либо влияния арбитр, провел процесс от начала и до конца, не дав малейшего повода для симпатий и антипатий, даже намека на то, какое будет решение по данному делу.

Все это не просто профессионализм и мастерство, но и та мудрость и справедливость, без которых никогда Правосудие не займет достойного места в человеческом сознании.

Власть не каждому по плечу. Она представляет опасность не только для окружающих, но и для самого носителя этой власти, когда он мучает не только других, но и самого себя. Но людям от этого не легче, потому что их душевная боль в тысячу раз острее.

Отчего некоторые судьи, обладая огромной властью, проявляют иногда сверхсамолюбие и суперамбиции? Да потому, что они комплексуют от ощущения своей слабости и ущербности в обыденной жизни. И не это ли чувство, случается, руководит нашими словами и поступками, вызывает резкую реакцию на малейшее несогласие в зале суда с нашими требованиями. Где та самодостаточность, приносящая судье психологическое удовлетворение не только во время судебного процесса, но и за его пределами. Ее-то, как правило, и нет. Остается уповать на прирожденные и воспитанные качества судьи-человека, способного быть при любых обстоятельствах мудрым и справедливым.