Пётр Курков - Вселенная Александра Казакова

Нечто подобное в XIX веке случилось с золотом. Сначала золото было деньгами, а кредитки – лишь символом денег; обращались они лишь постольку, поскольку по ним всегда можно было получить в банке полновесную монету. Потом банкиры и правительства поняли, что по статистике все хором никогда за золотом не прибегут – и стали выпускать в 3—4 раза больше бумаг, чем имели золотого обеспечения. Затем и вообще отменили свободный обмен, и золото перестало быть деньгами…

Теперь, видимо, этот процесс начался уже с кредитками. Лет так через двадцать расплачиваться в киоске за пиво купюрой будет так же дико, как сейчас – царским червонцем. Деньги окончательно перейдут в электронную форму – станут виртуальными. Однако это означает, что реально контролировать такие финансы будет уже не тот, кто их… выпускает? (какое слово можно применить к «созданию» виртуальных денег?), а тот, кто создает и обслуживает банковские и финансовые программы. Представьте себе, что печатный денежный станок стоит не на Монетном дворе, а на заводе – изготовителе станка. И обслуживают его заводские же специалисты…

Словосочетание «информационная революция» стало уже настолько банальным, что над его составными частями никто не задумывается. А очень зря. Ведь если есть «революция» – то есть и революционеры? Если «революция» по определению – смена власти, то есть и те, кто к власти приходит? Как это там у классика? «Взять под контроль мосты, вокзалы, банки, телеграф, телефон»… То есть – транспорт, финансы, связь. Все три системы кровообращения государственного организма. Но ныне прогресс привел к тому, что все перечисленное намертво завязано на информационное обеспечение. Не нужно больше посылать войска на телеграф и ставить баррикады на мостах. Достаточно контролировать информационные структуры и программы, отвечающие за эти три потока. А кому же еще контролировать, как не тому, кто эти структуры создает, отлаживает и обслуживает?..

Так что вас, дорогие мои, ожидает хороший и уютный новый век. Светлый и прогрессивный. Между прочим, писатели-фантасты наконец-то почти угадали черты грядущего. Полдюжины феодальных корпораций, сделавших призрачными власть правительств и демократию, сконцентрировавших в своих руках реальную власть на планете… Но опять же – почти угадали. Корпорации эти будут не нефтяные, не атомные, не сталелитейные. Тут фантасты дали маху. Среди правителей грядущего мира не окажется никаких реальных производителей; никого, кто создает что-то вещественное. Все производители так же, как и прочие люди, окажутся в кабале тех, кто правит нереальностью. Причем, в связи с полным и абсолютным овладением информацией, никто об этом знать не будет. Просто жить вам во все более и более виртуальном мире, который все менее и менее будет соотноситься с реальностью… да и не нужна эта реальность будет никому… И все прошлые глобальные устремления, все позывы и порывы человеческого духа будут казаться обитателям информационного века такими же нелепыми и даже непристойными, как позывы ко рвоте. Как примитивное пастбищное животноводство ныне повсеместно заменяется прогрессивным стойловым, так и у человечества наступает стойловый период. Причем в свое теплое уютное виртуальное стойло каждый прогрессивный человек движется гордо и осознанно…

А я, повторяю еще раз, с вами туда не пойду. «Без особых сожалений» признаю, что этот век пропускаю. Вперед себя. С радостью согласен оставаться живым ископаемым наподобие кистеперой рыбы. В мире, где вместо лица у всех интерфейс, мне делать нечего, я лучше где-нибудь в придорожной канаве лягушкой устроюсь…

Не удивляйтесь – те, кто помнит еще, что в прошлом номере Александр Казаков недвусмысленно и настойчиво прощался. Да, его более нет среди нас. Да, он покинул свою Вселенную, свернулся в черный шар коллапса, откуда даже и мне вряд ли удастся его когда-либо извлечь. Но данная маленькая Вселенная, как ни странно, за ним не последовала. Она осталась – как блестящая игрушка на выброшенном елочном скелете; как планетка с тремя вулканами и одной розой, покинутая своим принцем… что, перебор с патетикой? Ну хорошо: как столетняя изба при шести сотках в Приполярном Урале, доставшаяся вам в наследство от неизвестной троюродной тетки…

Если у какого-то имения долго не находится наследников – назначают душеприказчиков. Если в каком-то королевстве нету законного монарха – избирают регента. Регентом и душеприказчиком выморочной Вселенной пришлось стать мне. В конце концов, раз уж я ответственен за возникновение Александра Казакова, придется отвечать и за то, что он, в свою очередь, со- (или на-?) -творил.

Шизофрении, кокетства и литературной условности здесь меньше, чем кажется. Любое нормальное создание должно вести себя. Должно рано или поздно становиться не-мной. Иначе оно не создание, а чернильный штамп; а ты – не создатель, а каучуковый штемпель. У Пушкина вон Татьяна сама по себе замуж вышла; у Конан Дойля Шерлок Холмс упрямо выкарабкался из пропасти, куда его энергично пихал творец… Что же делать, если личным поступком Казакова стал уход? Мне от этого тоже не сладко: я ведь выставил его в свое время как свой собственный щит от бессмыслицы и пошло-глупости вашего прогрессивно-го мира. Казаков поярится, поерепенится, понервничает, выпустит пар – а я за ним спокоен как удав. Вот он и не выдержал. А мне теперь придется самому трепать нервы.

Между прочим, я даже глубоко не уверен, что сумею в полной мере выдержать его стилистику и идеологию. «Вассал моего вассала – не мой вассал», помните? Но, впрочем, эпитафия (она же – тронная речь) затянулась. Принимаю регентство, и будь что будет.

P.S. Разбирая в качестве душеприказчика казаковскую почту, обнаружил, что его часто ругали за эпиграфы: во-первых, мол, длинные очень, а во-вторых, частенько не по теме. Принимаю первое вселенское решение: традицию ломать не буду. Пусть длинные, пусть не по теме – зато хорошие. Вам не так часто в вашей жизни приходится читать что-то, написанное умными людьми, чтобы я лишал вас этого шанса, хотя бы и в виде эпиграфов…