Андрей Агафонов - Все засмеялись, а Гитлер заплакал. Публицистика

Соответственно, Кох имел все основания обижаться, когда его не без помощи Примакова и Гусинского вышибли из правительства с позором. И даже подумывал эмигрировать в Штаты. Там и дал скандально известное интервью местной радиостанции. Если отвлечься от комментариев, в интервью этом много дельного. Скандальным же оно стало просто потому, что Кох говорил то, что думал. А «человек с таким образом мыслей…» – ну, вы помните.

Кох говорил, что экономическое будущее страны – сырьевой придаток, и не самый нужный в мировой экономике, где все рынки давно поделены и Россия со своими демпинговыми ценами на ресурсы, ни один из которых не является уникальным, всем только мешает. Никаких инвестиций не будет. Политическое будущее – распад на десяток отдельных государств. Запад только рад исчезновению России с карты мира. Все сказки об экономической интеграции – для слабоумных. И виноватых искать не надо за пределами России, поскольку многострадальный российский народ страдает исключительно по собственной воле, его никто не оккупировал. Словом, «мы созданы, чтобы преподать всему миру некий страшный урок» – или как там у Чаадаева? Так вот, уроков тоже давать не надо, мир в уроках не нуждается. Россия должна расстаться с амплуа великой державы, перестать гордиться балетом и Достоевским и пойти работать. И тогда, возможно, она займет свое место – не в первой десятке, но достойное. Рядом с Бразилией, Китаем, Индией (это достаточно оптимистичный прогноз, я бы сказал).

Ну и что, собственно, не так? С чем вы не согласны? Ведь то, что в 1997 году говорил Кох, сейчас говорят очень многие, и ничего, остаются уважаемыми людьми. Акценты, правда, смещают. Вот президент Путин говорил недавно, что да, Россия сырьевая страна, так это же и хорошо, есть чем гордиться. Прямо как в анекдоте: «Ходить под себя по ночам я не перестал, но теперь я этим горжусь».

Чем мне глубоко симпатичен Кох, на самом деле – это тем, что, он действительно не очень себя любит. Да и презирает временами. Но, относясь без иллюзий к себе, он способен питать иллюзии в отношении других. Он думает, что они – лучше него, чище, что у них розовые очки на носу. Это было так заметно во время конфликта на НТВ, который многие сочли местью Коха за ту роль, которую НТВ сыграло в его карьере. Может, кому-то он и мстил. Но не Шендеровичу, не Сорокиной, даже не Киселеву. Им он пытался объяснить, что он – такой же, как они, что он в глубине души – честный и хороший. И сложный. И тоже книжки читал. Да какое там пытался – вопил! Перечитайте его открытое письмо НТВ.

«Правильная и справедливая борьба не может быть стилистически позорной. У Вас пропал стиль. Это начало конца. Этот ложный пафос. Эта фальшивая пассионарность. Это фортиссимо. Надрыв. Это все – стилистически беспомощно. Флаг из туалета… Это просто плохо. Плохо по исполнению. Это бездарно. Бетховен, сыгранный на балалайке – это не Бетховен. Какая гадость, эта Ваша заливная рыба. Киселев на операторской лестничке, произносящий гневную филиппику лоснящимися от фуа гра губами. Визг. Как железом по стеклу. Пупырышки. Я это чувствую. А Вы? Прекратите. Не получилось; не верю. Это должен быть либо другой театр, либо другая пьеса, либо другие актеры… Губы дрожат. Громко. Да или нет. Нет, вы мне ответьте – да или нет. Аааа! Не можете. Вот мы вас и поймали. Уголовное дело, кажется. Мы Вас выведем на чистую воду…

Надо взрослеть, Надо стать. Надо проветрить. Проветрить. Помыть полы. Отдохнуть.

Своим враньем вы оскорбляете мой разум. Альфред Кох».

Стилистически это блестяще. Стало быть, по законам, самим над собою поставленным, Кох победил? Да, и он эту победу подтвердил тем, что один пришел на «Глас народа» с Сорокиной, и один пришел на собрание «творческого коллектива» – и не было ни одного союзника, хотя он надеялся их там найти. Кох искренне не понимал, что их быть НЕ МОЖЕТ, потому что никто из журналистов НТВ не отстаивал дорогие ему по совместному диссидентскому прошлому ценности. Как то: свободу слова, право частной собственности, неприкосновенность личности… До всего этого им не было никакого дела. Он слишком хорошо о них думал – и именно потому так легко победил. Один – всех. Коху – с его КРЕДИТНОЙ ИСТОРИЕЙ – начали сочувствовать. Причем массово. Забыли про «Газпром» и Путина, завороженно следили за схваткой несимпатичного и неприятного Коха, который один, с советской интеллигенцией из фильма «Гараж», которой было – полная студия. И все умные и красивые. И он их сделал. Возможно, совершенно этого не желая. Из НТВ не вышло бунта, из НТВ вышло ТВС, а из ТВС вышел пшик. При желании в этом тоже можно обвинить Коха.

Да, а в армии он не служил.

О поборниках свободы слова

Утром я приезжаю в Шереметьево: действительно, чартер, бизнес-джет на шесть человек. И вот мы прилетаем в Лондон в аэропорт для частных самолетов. Нас встречает на двух «Мерседесах» Малашенко, весь в черном, импозантный такой, отдохнувший, как говорится, пахнущий вином и барашком, как Остап Бендер говорил. Приезжаем в «Парклейн», шикарный отель, у них там бизнес-рум уже снят… То есть это вот люди, которые денег должны, понятно, да?

О Гусинском

Как тонко он может обставить собственное банкротство как банкротство свободы слова в России.

О коммунистах

Зюганов коммунист хотя бы потому, что называет себя коммунистом. Допустим, есть такой лэйбл, на котором написано «говно». Вот я бы на себя такой лэйбл никогда не повесил. А человек берет лэйбл «коммунист» и на себя вешает. Вот для меня это равновеликие понятия.

О том, как раньше и как сейчас

Народу дали суррогат бунта – легальную политическую борьбу. Каждый вечер на экранах телевизоров и в других СМИ народ видел, как чиновники, политики, народные избранники поливают друг друга грязью. Наносят друг другу чудовищные оскорбления. Трахаются. Дерутся. Пьяные, как свиньи, хрюкают. И получилось. Бунт не состоялся. Произошла сублимация звериной жестокости в интернетовскую стрелялку. Имитация бунта оказалась прививкой от бунта настоящего.

Имитацией бунта можно остановить настоящий бунт. Имитацией бунта является реальная, гласная и легальная политическая борьба, а не имитация политической борьбы, когда за позволением на критику Кремля бегают в Кремль же. Имитация имитации – это уже вторая производная, это не работает.

Прошу не считать это призывом к бунту. Просто мне страшно.

О главном

В человеке сидит что-то от Бога и что-то от дьявола. Я думаю, что божественное в человеке – это некая пленочка, которая обволакивает дьявола, сидящего внутри. Только тонкая пленка!