Виктор Тимченко - Модерный национализм. Глобальные катастрофы и как от них защититься

Евреи, на мой взгляд, не являются народом, поскольку в своём современном значении слово «народ» относится к человеческому коллективу, проживающему на конкретной территории, где развивается общая для всего этого коллектива живая повседневная культура – от языка до жизненных обычаев и привычек. Поэтому мы называем сегодня народами французов, итальянцев, вьетнамцев или русских, но не можем говорить о еврейском или христианском народе… Те, кто ошибочно настаивает на использовании термина «еврейский народ», полагая, что наделяет его таким образом правами на «древнюю родину», на самом деле фактически отрицают реальное существование израильского (или даже еврейско-израильского) народа…

С другой стороны, допустим на минуту, что евреи – всего лишь религиозный коллектив. Следует ли из этого, что нет и не может быть нерелигиозных евреев? Хотя, на мой взгляд, никогда не существовала и, увы, не существует всемирная секулярная культура «еврейского народа», я полагаю, что не следует отвергать субъективную самоидентификацию человека, даже если у него нет для этого серьёзного антропологического основания – языкового или иного. Было бы дико сегодня, после Гитлера, лишать людей возможности идентифицировать себя как евреев. Не следует препятствовать и проявлениям еврейской солидарности, впрочем, неважно зарекомендовавшей себя в ходе двух мировых войн, а сегодня выражающейся в основном в слепой и безоговорочной поддержке израильского милитаризма. Существует множество идентичностей – бахайская идентичность, феминистская идентичность, идентичность болельщиков московского «Спартака»… Равно в той же степени существует секулярная еврейская идентичность, возникшая вследствие сугубо секулярных ударов, нанесённых евреям в ХХ столетии. Те, кто хотят определять себя как евреев, имеют на то полное право…

Вместе с тем и в моральном, и в политическом плане я с негодованием и отвращением отвергаю идентичность, стремящуюся любой ценой изолироваться от всех «чужаков», то есть от «неевреев», так же как и идентичность, однозначно устанавливающую, кто еврей, а кто нет, и отказывающуюся признать право каждого человека самостоятельно решать, кто он такой. А когда речь идёт о самом Израиле, я в ещё большей степени отвергаю «еврейскую солидарность», упрямо отделяющую евреев от так называемых меньшинств и дискриминирующую их, отнимающую землю у находящихся под оккупацией людей во имя выдуманного прошлого.

Сегодняшние еврейские расизм и изоляционизм, к сожалению, порождены не только былыми гонениями и историческими катастрофами; они черпают немалую силу в еврейской мифологии и в долгосрочной этноцентрической историографии, которые по сей день продолжают формировать еврейскую коллективную память».

Разберёмся.

Шломо Занд пишет полемическую книгу преимущественно для израильских евреев, для израильской политической элиты и намертво спаянной с ней элиты научной, отражающей главное направление, mainstream , в израильской исторической науке. Он предъявляет им целый ряд политических претензий, с которыми мы можем солидаризоваться. Но к вопросу о еврейской нации это не имеет никакого отношения. К понятию нации имеет отношение только его утверждение о проживании (нескольких этносов) на одной территории и развитие общей для них («всего этого коллектива») культуры. Здесь нет новизны, тот же тезис мы уже излагали, когда говорили о возникновении наций. Конечно, было бы наивно полагать, что каждый народ происходит от одного отца и от одной матери, что каждый народ имеет своих Адама и Еву. Народы появлялись как результат многовекового развития и жизни на одной территории многочисленных кланов и племён. Не станем обсуждать мы и заполитизированный вопрос о том, наделяет ли «ошибочное использование термина» еврейский народ кого-то правами на «древнюю родину».

Что же остаётся от постулатов Занда? Разве что проблема с хазарами, древним племенем, которое населяло Поволжье.

Существует тезис о том, что хазарские вожди приняли в своё время иудаизм и таким образом «стали» евреями. А потому не имели «совместной с другими евреями территории» на Ближнем Востоке. Поэтому, делает вывод Занд, еврейство является не этносом, а религией, вероисповеданием.

Аргумент? Не слишком убедительный. Потому вопрос надо поставить иначе: почему, по какой причине приняли хазары иудаизм (если это так, потому что по этому поводу ведутся ожесточённые научные споры – археологи не находят там иудейских следов…)? Кто-то должен был им сказать, что такая религия вообще существует? Кто? Исследования показывают, что на территории проживания хазар – в Дагестане, в Крыму – было немало еврейских поселений выходцев с Ближнего Востока. Именно эти этнические евреи и инициировали, вероятно, принятие иудаизма хазарами. То есть формирование еврейского этноса, еврейского народа, возможно, имело и хазарскую составляющую. Но этот факт не отрицает, что еврейство имеет под собой этническую основу. Ведь не сомневается Занд в «народности» французов, итальянцев, вьетнамцев или русских. Но и в этих народах укоренились потомки не от одного, а от многочисленных родов.

Еврейство нерелигиозных евреев Занд объясняет таким странным тезисом, как «самоопределение» человека, – «не следует отвергать субъективную самоидентификацию человека, даже если у него нет для этого серьёзных антропологических оснований», «было бы дико сегодня, после Гитлера, лишать людей возможности идентифицировать себя как евреев». Занд утверждает, что переход в иудаизм как религию является сегодня («после Гитлера») массовым среди народов, которые не имеют для этого «серьёзных антропологических оснований», то есть, по словам самого же Занда, не являются этническими евреями. Тем самым Занд признаёт факт, что существуют люди с «серьёзными антропологическими основаниями», то есть этнические евреи. И сравнивать их с болельщиками московского «Спартака» по крайней мере некорректно.

Однако нельзя сказать, что главным пропагандистским постулатом еврейства является отказ от утверждения о существовании генетически родственного еврейского этноса. Скорее наоборот: существование евреев как нации позволяет настаивать на «богоизбранности евреев», на том, что им предстоит выполнить «особую миссию». Без существования евреев как нации нельзя заявлять об антисемитизме (потому что семит – это принадлежность не к религии, а к этносу) или о холокосте. Поэтому тот, кто говорит «я еврей», может иметь в виду, что он еврей по матери (или по еврейскому религиозному закону Галаха), или то, что он исповедует иудаизм, или то, что он конвертировал, т.е. перешёл из другой религиозной веры в иудаизм, а перейдя, стал евреем. Ни в одной серьёзной (особенно современной европейско-американской) работе по этому вопросу вы не найдёте однозначного ответа на простой вопрос, кто такие евреи.