Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

- А теперь... – повернулся к окну император.

Туда как раз влезал Добрый. Запоздай Чеболдай на секунду – и брави вонзил бы ему в шею иглу. Но за последний год император стал более сноровист – и вскинуть руку на этот раз успел.

Огненная вспышка сожгла Доброму лицо. Не издав ни единого звука, он отвалился от окна и забился в предсмертной судороге.

Единственного выжившего кромешника достали из подвала наутро. Чеболдай лично его допросил и очень огорчился, услышав ответы.

- Итак, ты служишь канцлеру, - печально повторил император. – Нас не радуют твои слова.

- А что?.. А кто ты?.. – настороженно спросил кромешник, пока ученик лекаря хлопотал над его ногой.

- Кто ВЫ! – рявкнул Эхве Торрук. – Проявляй учтивость, скотина, это твой сраный император!

Кромешник растерянно заморгал. Как и почти все гвардейцы канцлера, он раньше был обычным строевым солдатом, причем невеликого ума. Канцлер набрал в свое кромешное войско тех, кто хорошо умел драться, но больше никакими способностями не блистал. Тупых и преданных.

А лик императора все сильнее омрачался. Его добрый канцлер знает, что он жив. Однако он не поспешил преклонить колени перед владыкой, не прислал пышную свиту, чтобы доставить императора в столицу, вернуть на трон.

Вместо этого он послал убийц с огненными мечами.

Судя по всему, канцлеру не было известно, что в резиденции есть охранные големы. Не мог он знать и о том, что Чеболдай так быстро наберет новых придворных из благородных разбойников. В противном случае он уж верно отправил бы не пятерых гвардейцев, а побольше.

И он наверняка вскоре так и сделает. От кромешников вестей он не получит, зато какие-то его шпионы, возможно, уже шныряют где-то рядом. Как только канцлер узнает, что его убийцы провалили дело, то немедля пришлет новых.

И есть еще и Добрый. Он погиб, его допросить не удалось, но его, наверное, послал не канцлер. Брави действовал не вместе с кромешниками, их усилия не были скоординированы. А значит, кто-то еще знает, что Чеболдай жив – и он тоже ему враг.

Можно остаться в летней резиденции. Восстановить баррикаду, превратить виллу в крепость. Непреодолимые стены у нее уже есть, а в крайнем случае можно снова пробудить магический купол. Он не пропустит никого.

Но у Чеболдая теперь почти полсотни придворных. А запасов в кладовых хватит не более, чем на пол-луны. Жить в осажденной крепости долго не получится, да и не ведет этот путь никуда. Чеболдай лишь оттянет неизбежное.

- Соберите и организуйте всех, - обратился Чеболдай к Исвидолсу, Торруку и голему с жезлом. – Возьмите все оружие и припасы, что найдете. У вас одни сутки на подготовку. Завтра утром мы выступаем.

- Куда, вашличество? – хрипло спросил Торрук.

- В столицу, сэр Эхве, мой добрый... гм... сотник. Мы возвращаемся на трон.

И на следующее утро двадцать девять человек, девятнадцать големов, десять гоблинов, четыре тролля, цверг, высший эльф и гартазианка покинули летнюю резиденцию.

Император вышел последним. Он в последний раз взглянул на виллу, где в одиночестве прожил целый год, запер дверь на замок и спрятал ключ в ямке возле старого дуба. Он не был уверен, что еще когда-нибудь сюда вернется – слишком уж смешанные остались воспоминания.

Разношерстное войско три часа шагало по лесу, вдоль узкоколейной железной дороги. Големы рассредоточились цепью, а двое постоянно сопровождали императора. Эхве Торрук и еще четверо бывших солдат несли на поясах пылающие шпаги... впрочем, сейчас они не пылали. Эта магия действует лишь когда клинок покидает ножны.

Исвидолс, Травма, ученик лекаря и еще два человека получили защитные плащи. Чеболдай хотел взять один себе, но на его туше он смотрелся скорее платком и толком ни от чего не защищал.

Другого оружия в резиденции и не нашлось. Все-таки это просто летняя дача. Хорошо защищенная, надежно охраняемая, но не предназначенная для боевых действий. Погибшие в прошлом году солдаты были вооружены, но Чеболдай похоронил их со всеми вещами, о чем сейчас жалел.

Первый привал сделали на железнодорожной станции. Та была заброшена, рельсы в одном месте взорваны субтермой. Чеболдай с печалью вспомнил, как всего год назад дожидался здесь, пока переставят на специальные тележки вагоны.

Кто же мог знать, что всего через несколько дней привычная жизнь куда-то рухнет?

- Куда теперь, ваше величество? – спросил Исвидолс, пока мародеры грызли сухари и вяленое мясо.

Чеболдай размышлял. Он думал сразу погрузиться на гремлинский поезд и доехать до столицы с ветерком, но теперь видел, что планы придется менять. Поезда, оказывается, ходят не везде, часть путей вышла из строя.

Да и хватит ли у него сил? Два десятка големов и полсотни живого ополчения – не войско. Вышлет тот же канцлер хоть тех же кромешников – и мертвый император останется мертвым.

Нет, надо действовать иначе. Нужно обратиться к опыту предка, Чеболдая Первого. Следовать по его стопам.

- Где ближайшее селение? – спросил император. – Далеко ли до него?

- В ту сторону – Бруквик, - указал Торрук. – Город. Только там ща народу мало. Восстание ж было, а там и мор еще, да и пожар...

- Полгорода выгорело, - вздохнул ученик лекаря.

- Бруквик, значит, - кивнул Чеболдай. Кажется, он впервые услышал название этого городка. – А в ту сторону что?

- Деревня, вашличество, большая. Суматошье. У мня там брат жил, покуда... гым... ну вы знаете.

- А почему она так называется?

- Там ярмарки часто, да и дорог перекресток. Торгуют все время. Потому и Суматошье. Народу там ща поболе, чем в Бруквике.

- Тогда следуем в Суматошье, сэр Эхве, - грузно поднялся со скамьи Чеболдай.

В Суматошье их появление произвело фурор. Деревенские высыпали из домов и остолбенело смотрели, как шагают по тракту големы и расфуфыренные мародеры. Чеболдай велел своим новым придворным не стесняться, а одежды в гардеробных летней резиденции хватало. Даже гоблины щеголяли в элегантных пажеских костюмчиках, а Мурло напялил мундирчик, что носил в детстве сам Чеболдай. Смотрелся тот на нем нелепей нелепого, но гоблин аж сиял от восторга.

Сначала деревенские просто таращились и перешептывались. Кто-то из детей решил, что приехал бродячий цирк, эта версия тут же разнеслась и любопытные пацанята уже бежали за свитой Чеболдая.

А потом императора узнали. Он не успел попасть на монеты, как его отец, но в деревенской корчме висел его портрет, да и газеты тут выписывали, а в них иногда появлялись инкарны монарха.

И вот после этого взгляды из удивленных стали остолбенелыми... и ненавидящими. Кто-то открыто сплюнул, многие отвернулись.

И ниц никто не упал. Даже поклониться не соизволили.

- Императрище!.. – раздавались шепотки. – Боров!.. Царь Чеболдашка!.. Толстяк Чебальдо!..