Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

- Мы пришли, - сказал волшебник, пристально разглядывая ширму. – Вы здесь?..

- Мы вдвоем, с нами больше никого нет, - добавил монах. – Мир вам, сударь. Мы исполнили ваши указания в точности.

- Я вижу, - ответил Обрубок, кутаясь в покрывало.

Он давно научился остерегаться магов с их ауровидением, а в этот раз принял меры и против Солнечного Зрения. Менять голос не стал – благодаря изуродованной челюсти тот и без того звучал неестественно.

В покрывале и ширме была только одна щель. Крошечное отверстие, к которому Обрубок приник единственным глазом. Он смотрел на эти ключевые фигуры, скупо ронял слова и жадно отслеживал меняющееся будущее.

- Как вас зовут? – настойчиво спросил волшебник. – Кто вы?

- Мое имя значения не имеет. Вам нужны другие сведения.

- Тот, кого называют милордом, - кивнул волшебник. – Вы знаете, где его искать?

- Его вы можете найти и без моей помощи. Но вам нужен не он... не только он. Вам нужен древний артефакт. Что вы сделаете, если я скажу, где он находится?

Волшебник и монах переглянулись. У второго, конечно, это был чисто машинальный жест – глаза схимникам ордена Солнца выжигают еще в послушничестве.

- Мы не друзья... тому, кого именуют милордом, - мягко сказал монах. – Мы постараемся предотвратить то, что он задумал. Но вы должны и сами это понимать – иначе не связались бы с нами.

- Если это ловушка, то она бессмысленна, - добавил волшебник. – Мы не знаем ничего, чего не знали бы другие.

- Я знаю, - ответил Обрубок. – Это не ловушка. Эта встреча опасна для всех нас.

Будущее чуть заметно изменилось. Эти слова привели к тому, что волшебник и монах приняли Обрубка за одного из служителей порождения Тьмы. Ренегата, решившего его предать.

- Что вы хотите за свои сведения? – спросил волшебник.

- Мне ничего не нужно, - ответил Обрубок. – Просто передайте информацию по назначению и делайте то, что собираетесь.

- Мы так и поступим, - обещал монах. – Но скажите же нам то, ради чего мы здесь.

- На острове Вечной Ночи, - как можно четче произнес Обрубок. – То, что вы ищете – на острове Вечной Ночи. Передайте это тем, кому служите. И поспешите – во времени вы ограничены.

- Это мы и так знаем, - отмахнулся волшебник. – Если вы сказали правду... мы вам благодарны.

Обрубок пристально смотрел на него. Он видел, как будущее меняется. Оно оставалось разветвленным, и события все еще могли закончиться по-разному – но многие ветки теперь завершались успехом. В одних волшебник и монах оставались живы, в других погибал один из них или оба, но это уже не имело значения. Обрубок сделал все, что мог, и дальнейшее от него не зависело.

Ему оставалось только ждать.

Он не увидел, что случилось на острове Вечной Ночи. Лишь на мгновение завеса как будто рассеялась, но Обрубок не успел заметить ничего конкретного. Глобальное оружие явно успели использовать, и Мистерия хорошо запомнила тот день. Да и не только она. Маги по всему миру пережили десять мучительных минут.

Но потом все прекратилось – и это значило, что порождение Тьмы не достигло цели.

За страшный инцидент ответственность потом взял лорд Бельзедор. Темный Властелин объявил, что да, это он, он пытался уничтожить всех магов по всему миру, и ему бы все сошло с рук, если бы не эти назойливые герои и глупый Медариэн! А вот ученый совет Мистерии прокомментировал произошедшее весьма скупо.

- Так, подожди! – перебил Дегатти. – Так это не из-за тебя тогда было?! Я прекрасно помню тот случай! Думал, что сдохну!

- Это ваш ученый совет решил свалить все на меня, - сказал Бельзедор. – Но я невиновен! Теперь ты видишь их истинное лицо, Дегатти?! Видишь?! Присоединяйся ко мне и вместе мы уничтожим этих лжецов!

- Бельзедор, ты же сам объявил на весь мир, что это был ты, - проворчал Янгфанхофен. – Я только что об этом сказал.

- Ах да, точно, объявил, - хмыкнул Бельзедор.

- А что это было за порождение Тьмы-то? – спросил Дегатти. – У меня есть одна догадка, но этого не может быть... потому что этого быть не может. Насчет глобального уничтожителя волшебников я тоже догадываюсь, тут ты был предельно прозрачен...

- Не спрашивайте, мэтр Дегатти, - попросил Янгфанхофен. – Я обещал Бельзедору, что никому об этом не расскажу. По крайней мере, пока не истечет срок давности. И вообще эта история не об этих событиях, а о скромном секретаре архидиакона. И она уже близится к концу.

Победа над порождением Тьмы Обрубка порадовала, но не сама по себе. Ему, в общем-то, не было дела ни до него, ни до волшебников, ни до судьбы самого мира. В первую очередь его волновал приход Нерожденного.

И он был очень счастлив, когда будущее вернулось в нормальную колею. Снова потекло так, как должно. И по мере того, как приближалось рождение Двадцать Седьмого, его верные Предвестники все сильнее переживали.

Шила в мешке не утаишь. Обрубок раскрыл свое пророчество немногим избранным, но с тех пор минули двадцать лет. Какие-то слухи все равно просочились.

Что так будет, Обрубок увидел еще тогда, но также он увидел, что это ничего не нарушит. Поэтому не препятствовал. Предвестники все равно не знали точного времени и места... он сам пока что не знал. Не видел, каким будет Нерожденный, в какой семье он родится.

Видел лишь, что случится это уже совсем скоро...

К тому же Обрубок почувствовал приближение старости. Ему перевалило за сто пятьдесят, и он впервые ощутил, что уже не так крепок. Тело начинало сдавать. Неизвестно, сколько еще лет или даже десятилетий ему осталось, но ясно одно – он тоже смертен.

Обрубок надеялся лишь, что успеет увидеть Нерожденного.

Ему еще требовалось о многом позаботиться. Среди Предвестников зрел раскол. Весть о приближении грядущего божества разделила их на два течения. Обрубок видел, что родится он в обычной семье, и поначалу божество проживет обычную смертную жизнь. И многие из Предвестников считали, что следует немедленно отыскать божественного младенца и забрать его, дабы оберегать, поклоняться и готовить к великой судьбе.

Другие же требовали предельной естественности. Нельзя вмешиваться в судьбу божества, все должно произойти так, как задумал сам Нерожденный! Им нужно восхищаться со стороны, на расстоянии!

Обрубок какое-то время колебался между этими течениями. Пытался проследить будущее в обоих вариантах, но у него ничего не вышло. Все скрывалось в тумане, судьба божества оставалась загадкой даже для него.

В конце концов он принял сторону второго течения. Приказал не вмешиваться. Самонадеянно считать, что паства лучше знает, как Нерожденному прожить свою жизнь. Отдает духовной прелестью, знаете ли.

О том, что Двадцать Седьмой родился, Обрубок узнал в ту же минуту. Он ждал этого десятилетиями, но все равно оказался не готов. Откуда-то издали до него будто донесся младенческий крик, и великий прорицатель понял, что вожделенное наконец-то случилось.